Остров Сахалин

– Тут есть циркачи? – удивилась я.

– Тут много чего есть, – ответил Артем. – Циркачи, художники, предсказатели погоды, продавцы лунных кратеров, китайские костоправы, фотографы, картографы, библиографы, но гораздо больше тут нет. Нет рыбы, нет птиц, нет жратвы, нет чистой воды, нет салфеток, нет аспирина, нет табуреток, нет бумаги, нет газет, нет бензина, нет лопат, нет матрасов…

Я посмотрела на него, и Артем вернулся, замолчал и улыбнулся смущенно и немного обиженно, а я услышала крик. Человеческий.

– Пришли, кажется. – Артем аккуратно сбросил с плеч поклажу и пристроил ее за камнем.

– Это что? – спросила я.

Артем положил на локоть багор.

Закричали опять. С болью. С яркой болью, и тут же крик захлебнулся, оборвался громким бульканьем. Недалеко.

Артем наклонился и стал быстро затягивать шнурки на ботинках.

– Я с тобой пойду, – твердо сказала я.

Артем хотел поспорить, но тут закричали снова, кто-то бежал по тропе, совсем близко, метрах в ста, Артем толкнул меня в кусты и сам нырнул следом. Через минуту на тропе показалась женщина, наряженная в непонятную одежду, составленную из широких кожаных штанов и длинной кожаной рубахи; она бежала. То есть не бежала, конечно, бежать она не могла из-за сильной хромоты на левую ногу, просто быстро шагала. Женщина все время оглядывалась, из-за этого она и запнулась за корень, и упала недалеко от нас. Я дернулась к ней, но Артем удержал, схватив за плечо.

Показался мужчина. Он быстро приблизился к женщине, схватил ее за волосы и ударил лицом о камни, даже с расстояния я увидела, как брызнула кровь. После этого мужчина засмеялся и достал нож; он снова схватил женщину за волосы и задрал ее голову с явным намерением перерезать горло.

Каторжный. Под серым брезентовым плащом явно проступила тюремная роба с яркими поперечными оранжевыми полосками, делавшая каторжных тюрьмы «Три брата» похожими на тигров.

Кажется, я вскрикнула. Мужчина тут же повернулся в нашу сторону и стал смотреть пристально и зло; и тут же Артем сделал резкое и одновременно короткое движение правой рукой. Я не увидела, как он полетел.

Багор с мясным хрустом воткнулся в грудь мужчине. Сила броска была такова, что каторжника отбросило в сторону. Женщина снова упала. Мы с Артемом поспешили к ней, но она не стала дожидаться, поднявшись, она, всхлипывая и растирая по лицу кровь, похромала дальше по тропе.

Каторжный был мертв. Багор пробил его грудную клетку и, судя по неестественному положению тела, сломал позвоночник. Артем наступил на каторжного ногой, выдернул багор и столкнул тело в траву по другую сторону тропы. Сделал он это умело, привычным движением, но с явной брезгливостью, вытерев потом подошву сапога о траву.

– Кажется, они сбежали, – сказал Артем.

– Кто? – не поняла я.

Я пребывала в странном оцепенении и никак не могла понять, что происходит. То есть я, кажется, понимала, но осознать до конца не могла.

– Каторжные. Это был каторжный, ты разве не заметила?

– Заметила. Но…

– Землетрясение, – пояснил Артем. – Оно могло повредить тюрьму, они могли сбежать.

– Как они оказались здесь? Мы ехали на машине, они не могли опередить…

– Напрямик, – Артем указал пальцем. – Через холмы наверняка есть тропы. Здесь глухая местность, ничего удивительного, что они побежали сюда. Хорошо, что мы заметили их раньше. Надо уходить.

– Мы не уйдем, – сказала я.

Артем поглядел на меня с непониманием.

– Мы собирались посмотреть на поселение айну. Если мы почти дошли, зачем же отступать?

Я думала, что Артем начнет со мной спорить, говорить о безопасности, но он не стал этого делать. Мы двинулись дальше, но теперь шагали крадучись. Артем держал багор так, чтобы при случае ловчее его метнуть, а я держалась за кобуры.

Со стороны поселения послышались крики, я побежала в их направлении, доставая по пути пистолеты. Артем догнал меня в несколько прыжков и столкнул в кусты; он сказал, что лучше идти вокруг, что лагерь айну вот здесь, рядом, в ста метрах.