Остров Тамбукту

На другое утро, на рассвете, когда все еще спали, разнесся оглушительный гром; пол, на котором я спал, задрожал, и подводная лодка закачалась, как при сильном волнении. Наверху послышались крики, топот ног, отрывистые слова команды. Еще сонные, матросы спешили по местам у обоих орудий, а капитан Сигемитцу — босой, в расстегнутом кителе, без фуражки, — смотрел в бинокль на запад. Там виднелись два военных корабля. Раздался новый выстрел, и немного спустя вблизи подводной лодки взорвался второй снаряд, огромный столб воды поднялся в воздух и обрушился на лодку. Капитан подбежал к орудию, сам навел его и подал команду. Оба дула изрыгнули огонь, сильный гул оглушил меня, а через мгновение два водяных столба поднялись недалеко от движущихся судов. Вокруг подводной лодки начали, как град, сыпаться снаряды, они с шумом разрывались, железные осколки свистели и с тупым лязгом попадали в корпус, вода кругом закипела, и расходившиеся волны закачали лодку. Капитан Сигемитцу орал что-то матросам, но грохот взрывов и выстрелы орудий заглушали его голос. Сейчас он выглядел, как совсем маленький, беспомощный ребенок.

Вдруг подводная лодка подскочила, как подброшенная гигантской силой, накренилась на левый борт и начала медленно погружаться в воду. Внизу, в помещениях, послышался сильный шум, как от врывающихся огромных масс воды. Наверху наступила страшная паника. Матросы оставили орудия и бросились к резиновым лодкам, а капитан метался за ними с револьвером в руке и что-то кричал по-японски. В этот момент осколок снаряда попал ему в грудь, и он упал ничком на палубу.

Матросы, спасаясь, прыгали в резиновые лодки.

Я спустился по железной лестнице в коридор. Он был залит водой, доходившей мне до колен. Я забежал в камбуз. Там никого не было. Схватив тяпку для мяса, я бросился обратно по наводненному коридору к каземату, в котором была заперта Зинга. Несколькими ударами я взломал дверь и вошел внутрь.

Увидев меня, Зинга бросилась навстречу.

— Андо! Погибаем! Андо!

— Бежим! — крикнул я и потащил ее за руку.

Мы выбежали наверх. Японцы в лодках быстро гребли к берегу. Перевесившись через борт, Смит отчаянно махал им руками и умолял взять с собой, но никто не обратил на него внимания. Подводная лодка уже наполовину ушла под воду. Еще немного и она пойдет ко дну вместе с нами. Нужно было торопиться. Вдруг я вспомнил о дневнике Магеллана. Он, наверно, был в каюте капитана Сигемитцу. Пойти взять его? К чертям! Через несколько минут он будет на дне вместе с подводной лодкой. Жалко конечно... но нечего делать. Жизнь мне дороже, чем дневник Магеллана.

Из кубрика вышел Стерн со спасательным поясом на груди. Увидев нас, он тревожно воскликнул:

— Вы еще здесь! Бежим! Спасайтесь!

Оба военных судна подошли совсем близко, и мы могли ясно видеть их флаги.

— Американские! — закричал Смит. — Вон они спускают лодки! Сейчас они нас спасут! — И, замахав руками американским матросам, заорал:

— Сюда! Сюда! — Обернувшись к нам, он сказал, задыхаясь от радости: — Видали? Это не японцы. Настоящие рыцари! Сейчас они нас спасут!

Но лодки, описав полукруг около судов, направились к берегу в погоню за японскими матросами.

Наша подводная лодка быстро погружалась в воду. Пробоина от снаряда была довольно велика, и вода с шумом врывалась во внутренние помещения. Смит снова впал в отчаяние. Оказалось, что он плохо плавает, а до берега было, самое меньшее, два километра. Только искусный пловец мог проплыть такое расстояние. К тому же было довольно сильное волнение. Стерн уступил плантатору спасательный пояс, но и с ним Смит не решался прыгнуть в воду.

— Утону, Стерн! — колебался Смит.

Стерн насильно столкнул его в воду и прыгнул за ним без спасательного пояса. Смит усердно бил по воде руками и ногами (а как раз этого не следовало делать) и потому с трудом удерживался на поверхности. Стерн помогал, ему, и оба медленно плыли к берегу. И мы с Зингой бросились в воду и поплыли вслед за ними. На подводной лодке остался только один человек — капитан Сигемитцу. Он лежал ничком на палубе, как бы для того, чтобы не видеть, как моряки императора-солнца удирали на лодках, обезумев от страха.

Смит причинил нам много хлопот. Мы со Стерном помогали ему, ободряли. Он со своей стороны прилагал все старания плыть, но это слабо ему удавалось. Подплывая к берегу, мы были свидетелями краткой, но ожесточенной схватки между американскими и японскими моряками. Мы слышали, как строчили автоматы и разрывались снаряды, потом увидели, как японцы замахали белым флагом и стрельба стихла. От «нашей» подводной лодки и следа не осталось, она потонула, а другая подводная лодка сдалась: на ней развевался белый флаг.

Только после прекращения стрельбы, к нам приблизилась небольшая моторная лодка с офицером и двумя матросами. Хотя мы были уже у самого берега, все же влезли в лодку. Смит бросился к офицеру и нервно заговорил, задыхаясь от усталости:

— Благодарю вас, сэр! Вы спасли мне жизнь! Я никогда этого не забуду! Дайте мне ваш адрес, я вас вознагражу. Я англичанин, член палаты общин...