Остров террористов

Уставшие, на подгибающихся ногах они тоже поволоклись к обрыву. Гассан определенно собирался покончить с собой. Он дотащился до края пропасти, глянул вниз. Очевидно, ничего хорошего внизу не наблюдалось. Обрыв был высокий. На дне пропасти громоздились камни, которые облизывали волны. Он застыл, потом неуверенно посмотрел через плечо. Люди неспешно приближались.

— Как-то неохотно он кончает жизнь самоубийством, — подметил Полянский.

— Может, ногу ему прострелить? — задумался Веприн. — А то ведь соберется с духом, сиганет вниз… Слушайте, а им Всевышний разрешает совершать бессмысленные самоубийства? Или приветствуется только самоподрыв — с кучей невинных жертв?

— Не надо в него стрелять, — пробормотал Андрей. — Возись потом с раненым. Никуда он не бросится, не та порода.

Он подходил, увязая в траве. Гассан вздохнул, обернулся. Он исподлобья наблюдал, как приближается мужчина со свинцовым кулаком. Андрей схватил его за шиворот, оттащил от края пропасти, мельком глянув в бездну — там действительно не было ничего хорошего.

— Ну что, подозреваемый в самоубийстве, признаете свою вину? — Террорист был в годах, и все же он ударил в челюсть. Пусть знает наших. Ничего, обычный обморок…

— И что нам за все это будет? — меланхолично пробормотал Генка Смолич.

Офицеры угрюмо смотрели, как со стороны городка Лох-Аллен несется кавалькада из трех черных джипов. Машины свернули с дороги, устремились к ним.

— Так, мужики, это неизбежно, как окончательное загнивание старушки Европы, — сказал Андрей. — Давайте-ка осторожно, без лишних рывков положим оружие под ноги и оттолкнем от себя. Мы же не собираемся воевать с английскими спецслужбами, которые дали нам на проведение акции негласный карт-бланш?

Спецназовцы избавлялись от оружия, отодвигали его ногами. Джипы развернулись в боевой строй, встали метрах в двадцати. Из них выскакивали люди в черных костюмах, целились из пистолетов.

— Ни с места! — взволнованно выкрикнул агент с какой-то угловатой (видимо, брутальной) стрижкой. — Немедленно бросить оружие, а то будем стрелять!

Спецназовцы засмеялись, стали по очереди показывать пустые руки. Люди в черном приближались, продолжая целиться. Андрей поднял руки, завел их за голову, с усмешкой наблюдая за действиями агентов МИ-6.

— Вы арестованы! — выкрикнул тот же мужчина. — Вам инкриминируется диверсионная и шпионская деятельность на территории Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, а также другие действия, подпадающие под уголовное законодательство!

— А также нецензурные ругательства в неприспособленных для этого местах… — пробормотал Веприн.

— Молчать! — рассердился мужчина. — Вы имеете право хранить молчание! Все, что вы скажете, может быть использовано против вас…

Остальные участники спектакля не обладали столь завидным терпением. Они набросились на россиян, стали заламывать им руки, потащили к машинам.

— Слушай, командир… — хрипел Смолич, — стесняюсь спросить… Это и есть тот самый карт-бланш, который нам дали английские спецслужбы?

Они не понимали, где находятся. Везли с завязанными глазами минут сорок. Это точно был не Лох-Аллен. Возможно, Фрейзерборо — единственный крупный город в регионе. Всю компанию поместили в камеру с решетчатой дверью, разрешили снять повязки. Условия содержания оказались терпимыми. Над душой не висели. Татуированные британские зэки не прессовали. В просторной камере, окрашенной в жизнерадостные бело-голубые цвета Андреевского флага, было несколько откидных лежачих мест, маленькое окно с тучами. Гендерное равноправие в этой стране, похоже, восторжествовало — Вику поместили в эту же камеру. Видимо, больше оказалось некуда.

— Нормальная плацкарта, — сказал Полянский и первым развалился на лежанке.

— Не по-людски здесь как-то, — с подозрением заметил Смолич. — Вроде тюрьма, а чем-то напоминает хоспис…

— Хостел, — поправил Андрей, принимая горизонталь. — Хотя если нас здесь продержат долго, то будет хоспис…

— Виктория, вы замужем? — спросил Полянский.

— А что? — смутилась Вика. Новая тюрьма ей тоже не внушала доверия. Она проверяла костлявым задним местом сомнительную мягкость нар, но прилечь не решалась.

— Это гостайна, — пришел на выручку Андрей.

— Victoria’s Secret? — сострил Смолич и первым рассмеялся.

— Продолжая начатую тему, позволю предположить, — вкрадчиво вещал Полянский, — вы были замужем, возможно, и сейчас там, и даже дети есть, но жизнь не задалась, хотя есть шанс все исправить. К чему это я? — забыл Максим. — Ах да, вот смотрю на одного товарища, не будем показывать пальцем, вернее, на то, как он украдкой на вас посматривает…

— Ты, кажется, запутался, — подметил Веприн.

— Если кратко, хотите удачно замуж?

— Хочу, — вздохнула Вика. — Какая же дура не хочет. Только мужика жалко.