Остров тринадцати приговоренных

Оставив Сергеева пока в живых, вдруг он что-то напутал, Ирина поехала в Россию. Мужу девушка сказала, что из-за поспешного бегства отдала на сохранение надежным людям в Москве свои фамильные драгоценности и сейчас очень хочет их вернуть, ведь они ей дороги как память о родителях. Граф был по национальности наполовину немец, а они очень трепетно относятся к тому, что касается денег, и с легкостью отпустил супругу в столь опасное для нее путешествие. Через свои связи граф Тернер сделал ей фальшивый паспорт, и вот уже не Ирина Яковлева-Тернер, а Зинаида Блюмендор, немецкая журналистка, ехала в Москву, чтобы писать о советской России. Ирина благодарила отца и гувернантку-немку за то, что знала немецкий как родной и могла легко играть эту роль, не боясь разоблачений.

Первым приговоренным в ее списке был Степан Николаевич Аркелов, по насмешке судьбы однофамилец ее убитого жениха. Плодотворно проработав в ВЧК ГПУ, он получил инсульт и сейчас проходил реабилитацию в санатории. Никого не удивил визит дальней родственницы и желание навестить больного, а сам Аркелов, потеряв возможность говорить, не мог сообщить, что не знает эту красивую женщину. Он лишь выпучивал глаза и немного сопротивлялся, когда она кормила его вкусной пастилой со странным привкусом. Более того, никого не удивила смерть мужчины после ухода посетительницы. Конечно, инсульт – дело такое. Врачи решили, что сердце не выдержало и остановилось, и только Ирина знала, что причина смерти – яд, который она сделала сама, изучая труды великих химиков. Уходя, напоследок она шепнула умирающему Аркелову «вендетта обязательна», и ей показалось, что проблеск понимания мелькнул в его глазах. Это был тот самый бородатый солдат, что пнул ее в грудь. Поэтому он был казнен первым.

Сейчас же здесь, за столиком в ресторане Метрополь, она ждала остальных двух. Оказалось, что они до сих пор дружили, и поэтому Ирина не стала растягивать удовольствие и объединила две казни в одну. Для этих двух друзей, которые повелись на интервью иностранной журналистки, а может быть, просто на халявный ужин в дорогом, по советским меркам, ресторане, был приготовлен другой яд – медленный, который не убивает тут же на месте, при этом имитирует желудочные колики, как от протухшей еды.

– Разве мы опоздали? – услышала Ирина мужской голос и вернулась вновь в настоящее. – Простите, мы не хотели заставлять вас ждать.

– Ничего, – ломая русскую речь, сказала Ирина и улыбнулась им своей самой счастливой из улыбок. – Просто я несколько раньше пришла.