Остров убийц

— Fatal case, — сообщил Морт, с досадой избавляясь от хирургических перчаток. — Фатальный исход. — Он вперил взгляд в Лилю. — Что Усольцев говорил перед тем, как напасть? Просил снотворное? Требовал? Объяснял, почему решил отравиться?

— Нет, — гнусаво ответила Лиля. — Извините, мне трудно говорить. Больно. И голова кружится.

Если бы Артем не подставил руки, она рухнула бы прямо на пол.

Укладывая ее на кушетку, он увидел, каким неузнаваемым стало ее распухшее лицо, но поймал себя на мысли, что считает эту девушку самой красивой на свете.

Так Артем Дергач окончательно понял, что влюбился.

Глава 14. Дела сердечные… и бессердечные

Вернувшись с большой земли, Инга потеряла к Лиле всяческий интерес. Отчасти это было вызвано нанесенной девушке травмой. Но основная причина состояла в том, что старшая медсестра привезла с собой новую сотрудницу.

Звали ее Верой Савич, и она стала фавориткой Инги. Все остальные были лишены доступа к телу начальницы. Кто-то вздохнул с облегчением, кто-то затосковал, но дело обстояло именно так.

Лиля опасалась, что Алла, лишенная привычной разрядки, начнет подкатывать к ней более настойчиво, и приготовилась дать отпор, однако в этом не возникло необходимости. Со своей лиловой переносицей и синими подглазьями Лиля осталась невостребованной.

Был еще один положительный момент в появлении новенькой. Вместо того чтобы поселить ее со всеми, Инга забрала ее к себе. Освободившуюся кровать временно вынесли, и в комнате стало намного просторнее.

Минусы тоже имелись. Вера Савич с самого начала попыталась поставить себя в особое положение. Она опаздывала на смены, пренебрегала обязанностями, перекладывала самую грязную и неприятную работу на других.

— Так дело не пойдет, — сказала Лиля однажды после того, как ей пришлось драить больничный туалет, брошенный Верой. — Нужно указать этой выскочке ее место.

— Попробуй, — буркнула Елена, меланхолично перелистывая страницы своего фотоальбомчика, с которым никогда не расставалась, ибо в нем были собраны ее воспоминания о былых восхождениях и романтических посиделках у костра.

— Против Инги не попрешь, — сказала Ольга, щурящая свои и без того узкие глаза перед зеркалом.

— Так и будем терпеть? — спросила Лиля.

Ответом было молчание, означавшее: отвяжись и на нас не рассчитывай.

Она отправилась к Алле, драившей плиту на кухне, и услышала от нее примерно то же самое:

— Возникать опасно. Вот надоест Верка начальнице, тогда мы ей все припомним. А пока что будем ждать. Всему свое время.

Лиля к голосу подруг не прислушалась. Особенно ее возмутила выходка Веры, которая поленилась или не удосужилась включить на ночь бойлер в спальном отделении, и добрая треть постояльцев, неспособных различать температуру в помещении, простудилась.

Утром Лиля встретила Веру во дворе и предупредила:

— Еще раз такое устроишь, пожалеешь.

— Что будет? — спросила Вера с вызовом.

— Искупаем тебя в холодном душе и на улицу выгоним, — пообещала Лиля. — Тогда на своей шкуре почувствуешь, что такое мерзнуть.

Это был блеф, но Вера Савич заметно испугалась, что-то пролепетала в свое оправдание, пообещала быть внимательнее и была такова.

Вечером Лиля чувствовала себя победительницей, но подруги поглядывали на нее странно и в разговоры не вступали, словно чего-то опасались. В комнате постепенно скапливалась смутная тревога. Лиля успокаивала себя, мысленно твердила себе, что поступила правильно, однако тягостное чувство не исчезало. Разрядка произошла во время ночного дежурства в лечебном отделении. К столу Лили приблизилась Инга, остановилась напротив и сказала, подбоченясь:

— Плохо выглядишь.

Это было чистой правдой, но все равно было обидно.

— Куда мне до Верки! — проворчала Лиля.

— Ревнуешь?

— Очень нужно! Было бы к кому.

— Ревнуешь, — кивнула Инга с удовлетворенной улыбкой. — Но это твое личное дело. Только держи свои чувства при себе, понятно? Еще раз узнаю, что ты Савич обижаешь, пеняй на себя.

— Кто ее обижает? Она сама кого хочешь обидит!

— Цыц! Ты на меня голос не повышай, девочка! Ты кем себя возомнила?

— Ваша Верочка ненаглядная ни черта не делает на работе, — кипятилась Лиля, — а если возьмется, то лучше бы не бралась. После нее все переделывать приходится или исправлять. Она…

— Молчать! — прошипела Инга. — Не твоего ума дело. Здесь я определяю, кто свои обязанности выполняет хорошо, а кто — нет. И, сдается мне, тебе самое время заткнуться со своей критикой. Потому что у тебя недостатков можно найти столько, что ты кувырком покатишься отсюда. К чертовой матери! Ишь, растявкалась, дворняжка!

— Не смейте меня оскорблять! — звонко выкрикнула Лиля, робость и стеснительность которой имели свои пределы.

— Что? Что ты сказала?

Неожиданно выкинув руку вперед, Инга схватила девушку за ухо. Пальцы цепко обхватили сережку в ухе и потянули. Лиля взвизгнула.

— Отпустите меня! Немедленно!

— Ты не поняла, куда попала, крошка! Ты здесь никто. Дрянь! Пустышка!