Остров убийц

Она сообщила ему о своей беременности на второй день своего принудительного возвращения в больницу. Теперь она была не медсестрой, а пациенткой. Не трудно было догадаться почему. Морт решил лишить ее разума, подвергнув интенсивной психической обработке. Добрый доктор Айболит, блин! Нет, не добрый, совсем не добрый. Он и Артема начал обрабатывать. Таблетками не ограничилось. Морт постоянно вел с Артемом беседы, давил на психику, пытался гипнотизировать. Как ни сопротивляйся, а это не проходило бесследно. Артем уже неоднократно замечал за собой странности. Случалось, он просыпался среди ночи с ясным ощущением непоправимой беды, которая должна была вот-вот приключиться, а то, бывало, днем его разбирал смех, и тогда он мог бессмысленно хихикать в одиночку, словно накурившись дурной травы. Это не только раздражало, но и пугало. Как человек, привыкший управлять своими мыслями, эмоциями и поступками, Артем ощущал себя непривычно слабым и зависимым. Приходилось прилагать намного больше усилий, чем обычно, чтобы держать себя в руках.

Узнав о возвращении Лили, Артем решил, что не станет искать с ней свиданий и заботиться о ее дальнейшей судьбе. Он сделал для нее все, что мог, и даже больше. Перед отплытием она ясно дала понять, что не видит их совместного будущего. Пожалуй, Артем тоже не рассматривал Лилю как свою будущую жену, однако его болезненно ранило то, с какой легкостью и равнодушием она отвергла его ради собственного благополучия. После того расставания на причале им было больше незачем видеться и нечего выяснять. Все было предельно ясно. А с учетом того, что рассказала о ней Инга, Лиля вообще не стоила того, чтобы хоть сколько-нибудь думать о ней. Тем не менее Артем думал. И, когда она прошла через вестибюль, метнув на стол тугой бумажный шарик, скатившийся на пол, он не проигнорировал его, а накрыл подошвой ботинка, дожидаясь, пока дверь за Лилей и ее конвоирами не закроется.

В записке было всего три фразы:

М знает. Я тебя люблю. Я беременна.

Этого короткого текста с избытком хватило для того, чтобы привести Артема в смятение и полностью разрушить ту защитную моральную конструкцию, которую он соорудил, чтобы не тосковать по Лиле и не страдать в разлуке. Гнев и презрение сменились жалостью и нежностью, а на их месте опять взошли ростки любви, пробившись, как прорастают травинки сквозь пепелище.

Покормив Марту, Артем посмотрел в сторону больничного корпуса. Где-то там на втором этаже лежала сейчас несчастная, запуганная, угнетенная и растерянная Лиля. Теперь не имело значения, по чьей инициативе она очутилась в постели старшей медсестры. Не волновало больше Артема и то обстоятельство, что она сделала легкий выбор между ним и свободой, отдав предпочтение второму. Это был поступок не просто женщины, а матери, заботящейся о своем потомстве. Лиля имела на это полное право. И обязанностью Артема было обеспечить безопасность — своей женщине и будущему ребенку. Даже ценой собственной жизни.

Он был готов к такой жертве. Пистолеты были уже внесены на территорию монастыря и спрятаны среди обвалившихся кирпичей за часовней. Артем знал, что угнать лодку во второй раз ему не позволят, и не рассчитывал на это. Понимал он также, что переправа на каком-нибудь самодельном плоту не имеет шансов на успех: их заметят, догонят и утопят. Единственный надежный способ пересечь озеро заключался в том, чтобы дождаться, пока его скует морозом. Артем решил, что они уйдут по льду, а до этого лишь сделают вид, будто уплыли, а на самом деле спрячутся на острове.

Прямо в больнице!

Никому не придет в голову искать беглецов у себя под носом…

Перед дежурством у ворот Артем отнес к озеру старую дверь, несколько кусков проволоки, обрывок веревки и топор, которым вытесал пару колышков. Белые стружки, разбросанные по темной, напитанной водой земле были видны издалека. Остальные предметы должны были пробудить дедуктивные способности доморощенных шерлоков холмсов. Артем не сомневался, что его маленькая инсталляция убедит преследователей в том, что он и Лиля уже далеко, тогда как им предстояло отсиживаться совсем рядом. Задача, несмотря на кажущуюся сложность, представлялась довольно простой.

Смущало только одно. Если, как утверждала Лиля, доктору Морту известны обстоятельства побега, то почему он до сих пор не принял меры? Почему не допросил Артема? Допустим, Лиля не оглядывалась и не видела схватку, произошедшую на берегу. Но в любом случае она рассказала, что никто ее не похищал и не вывозил с острова насильно. Тогда куда делись два санитара, якобы взявшие ее в заложницы? Этот вопрос не мог не прийти в голову Морту. Тогда в чем дело? Доктор просто выжидает, усыпляя бдительность? Или уже придумал, как и когда поквитается с Артемом?

Не выдержав затяжной и весьма тревожной паузы, Артем решил действовать на опережение. Сменившись на посту, Артем отправился не ужинать, а постучал в дверь доктора Морта.

— Да, — послышалось из кабинета. — Входи, Дергач.

— Откуда вы узнали, что это я? — удивился Артем.