Остров Укенор

Тьер послушно пошёл к шкафу, но на полпути остановился.

– Что же мы, будем вот так, пить чай?..

– Пить чай и говорить о смерти, – улыбнулся Мастер Реальнейшего.

Утро вынырнуло из-под тёмной воды и сразу стало задыхаться от яркого света солнца. Обманчивого зимнего солнца. «Хорошее утро для путешествия», – попытался поверить себе Унимо. Он собрал вещи, постучался в комнату Тьера («Через час мы отправляемся в путь!» – чтобы потом сказать: «Я же тебя предупреждал!»), а затем отправился попрощаться с Инанисом и Тео. Айл-просветитель снова заверил Унимо, что отправится в столицу при первой же возможности и поддержит королеву, пожелал счастливого пути и предложил взять из кладовых Ледяного Замка всё, что может потребоваться для путешествия.

В комнате Тео смотритель встретил Лирца. Библиотекарь виновато улыбнулся:

– Прости, Унимо, этот слушатель невыносим. Я всё утро пытаюсь ему объяснить, что ты слишком занят, чтобы обращать внимание на людей, но он уверен, что для него ты сделаешь исключение.

Невыносимый слушатель сидел неподвижно и тихо и выглядел несчастным.

Унимо вздохнул, устроился в кресле и взял кружку предложенного Тео кофе.

– Родственники Лирца живут в Лесной стороне, и поскольку ты всё равно туда направляешься… – продолжил своё ходатайство Айл-библиотекарь.

Смотритель попытался вспомнить, когда он успел проговориться. А потом мрачно взглянул на слушателя:

– Ну, а как же учёба, Ледяной Замок?

– Я решил, что это не для меня. Я не хочу быть служителем Защитника, – проговорил Лирц.

– А кем же ты хочешь быть? – вопрос невольно прозвучал насмешливо.

Слушатель поднял взгляд и решительно посмотрел на Тео и его гостя:

– Я хочу быть писателем. Хочу написать книгу о вашем мире.

Тео притворно покачал головой, а Унимо помрачнел ещё больше. Кофе они допивали в молчании.

Тепло попрощавшись с Защитником, Мастер Реальнейшего посмотрел на слушателя и сказал:

– Мы с Тьером отправляемся через пятнадцать минут.

Когда смотритель ушёл, Лирц с Тео переглянулись и слушатель умчался, боясь опоздать. Хорошо, что свои вещи он собрал уже с вечера.

Мучительный день, просияв на вершине Вечернего Обряда, катился к ночи. Тео обошёл библиотеку, помог слушателям найти книги из длинных списков, которыми любили запугивать новичков просветители (наиболее изощрённые даже включали в списки несуществующие книги – и наиболее ловкие слушатели умудрялись их даже находить), сварил кофе и устроился в кресле с видом на огонь. На столе лежала книга, но Тео не спешил её открывать. Просто наблюдал, как раскрываются красные, жёлтые, оранжевые лепестки огня. Он заметил, что всё больше времени может проводить так – не думая ни о чём. И всё меньше беспокоится о том, что должен делать Защитник.

В дверь постучали. Тео с сожалением взглянул на остывающий кофе и поднялся с кресла. На пороге стоял Айл-просветитель, улыбка которого заставила вспомнить о старинных гравюрах «Жертва Защитника», поэтому прежде всего следовало уступить место у огня и приготовить кофе. Так сложилось, что Тео оказывал полагающееся главе Школы почтение со всей серьёзностью, хотя сам он был тем, ради кого существовал Ледяной Замок, кому посвящались Вечерний и Утренний обряды, кто был предметом благодарности – ежедневной практики служителей и религиозных подданных Шестистороннего.

После второй чашки кофе выяснилось, что Совет Просветителей отказался поддержать королеву и не одобрил поездку главы Школы в Тар-Кахол. «Они сказали, – возмущался Инанис, – что знают про мастеров. Что мастера опасны, и королева – сама из них – ничего не предпринимает для защиты подданных. Конечно, они не прямо так сказали, но смысл был такой».

Тео молчал. Он чувствовал, что Инанис хочет сказать что-то ещё, но не решается. Молчание библиотекаря словно устилало пол комнаты мягкими ароматными еловыми ветками, которые могут спасти путника от холодной смерти в лесу. Айл-просветитель встал с кресла и прошёлся по комнате, сжимая руки.

– Я решил всё равно ехать. Они меня исключили, да, из Совета. Из Школы. И отметили, что моё пребывание в Ледяном Замке видится им нежелательным. Нежелательным! И я подумал. Ну, знаешь, что это вроде бы несправедливо, после стольких лет, отданных… и так далее, – Инанис вдруг рассмеялся. – Ведь я никогда не знал ничего, кроме Школы. Всю жизнь положил, как говорят. Теперь пришло время её забрать.

Тео молча смотрел, как Айл-просветитель (точнее, бывший Айл-просветитель) мечется по комнате, пытается отогреть руки, смеётся этим невесёлым смехом. Тео вышел на занесённое снегом крыльцо и поставил фонарь.

– И я сразу вспомнил о тебе, – Инанис остановился. – Как мы тогда выгнали тебя. И подумал, что у меня вряд ли что-то получится. Потому что я… потому что у меня нет ничего, кроме этих камней. Серых и чёрного. Это всё, что мне дорого. Это вся моя жизнь. Но я решил попробовать. В общем, завтра утром я уезжаю. И прошу Защитника благословить меня, да. За тем и пришёл, – Айл-просветитель улыбнулся Тео.

И Защитник улыбнулся ему в ответ.