Остров Змеиный

Надо лезть, чтобы повторить все условия, существовавшие при зарождении жизни на Земле, иначе, черт его знает, у Марса с Землей без нас может что-то не получиться; жизнь ведь такая штука, что никогда толком не знаешь, есть она или ее нет, — так думал Тихов, когда вулкан шарахнул в полную мощь и, с треском проломив пространство, зашвырнул его на Землю за четыре миллиарда лет назад, где последним ощущением Тихова было то, что он наконец-то нашел самого себя, когда его собственная дезоксирибонуклеиновая кислота выпадала в первобытные океаны молодой Земли.

В это же время Адмирала, невозмутимо допивавшего пиво посреди этого жизнеутверждающего катаклизма, посетила последняя в его жизни сумасшедшая идея — о том, что писатели-фантасты в самом деле для чего-то нужны.

Второе июля четвертого года

(Новейшие материалы к биографии Чехова)

К 50-летию со дня смерти Антона Павловича Чехова

Пособие для англичан, изучающих русский язык, и для русских, не изучавших русскую литературу.

1

Первая подробная и хорошо документированная биография Чехова на английском языке написана Дэвидом Магаршаком и широко известна в Англии. Она была оригинально переработана прекрасным английским писателем Уильямом С. Моэмом, которого в России почему-то называют Сомерсетом Моэмом (Сомерсетом звали его отца) для своего литературного эссе «Искусство рассказа» и впервые издается в изложении на русском языке с необходимыми дополнениями в свете ранее не известных и абсолютно неожиданных документов. Цитаты из книги Моэма в дальнейшем не оговариваются.

Эта биография является хроникой блистательных чеховских побед вопреки бедности, обременительным обязанностям, мрачной среде и слабому здоровью. Из этой интересной книги читатель должен знать следующие факты. Антон Павлович Чехов родился 16 января 1860 года. Его дед Егор Михайлович был крепостным, он скопил денег и выкупил себя и троих сыновей. Один из них, Павел Егорович, со временем открыл бакалейную лавку в городе Таганроге на берегу Азовского моря, женился на Евгении Яковлевне Морозовой и произвел на свет пятерых сыновей и одну дочь.

Антон был его третьим сыном. Павел Егорович, человек необразованный и глупый, был эгоистичен, тщеславен, жесток и глубоко религиозен. [Необъективная, поверхностная оценка Моэма, другие биографы Чехова не столь категоричны]. Много лет спустя Чехов вспоминал, что в пятилетнем возрасте отец приступил к его обучению — каждый день бил, сек, драл за уши, награждал подзатыльниками. Ребенок просыпался по утрам с мыслью: будут ли его и сегодня бить? Игры и забавы запрещались. Полагалось ходить в церковь два раза в день на заутреню и вечерню, целовать руки монахам, дома читать псалмы. С восьми лет Антон должен был служить в отцовской лавке с вывеской:

«ЧАЙ, САХАРЪ, КОФЕ, МЫЛО, КОЛБАСА

И ДРУГИЕ КОЛОНИАЛЬНЫЕ ТОВАРЫ»

Под этим полуграмотным названием лавка и вошла в русскую литературу в одном из рассказов Чехова. Она открывалась в пять утра, даже зимой. Антон работал мальчиком на побегушках в холодной лавке, здоровье его страдало. А позже, когда он поступил в гимназию, заниматься приходилось только до обеда, а потом до позднего вечера он был обязан сидеть в лавке. Неудивительно, что в младших классах Антон учился плохо и дважды оставался на второй год. Своим одноклассникам он не очень запомнился. Так о нем и писали: никакими особенными добродетелями или способностями не отличался. По-русски это называется «ни то, ни се».

Когда Антону исполнилось шестнадцать лет, его неудачливый отец обанкротился и, опасаясь ареста и долговой тюрьмы, бежал от кредиторов в Москву, где два его старших сына, Александр и Николай, уже учились в университете. Антона оставили одного на три года в Таганроге — кончать гимназию. Он вздохнул свободно и «вдруг» обнаружил такое прилежание по всем предметам, что стал получать пятерки по бесконечно ненавистному ему греческому языку и даже давать уроки отстающим ученикам, чтобы содержать себя.

А.П.Чехов: «Разница между временем, когда меня драли, и временем, когда перестали драть, была страшная».

Через три года, получив аттестат зрелости и ежемесячную стипендию в двадцать пять рублей, Антон перебирается к родителям в Москву. Решив стать врачом, поступает на медицинский факультет. В это время Чехов — долговязый юноша чуть ли не двух метров ростом, у него круглое лицо, светло-каштановые волосы, карие глаза и полные, твердо очерченные губы. Неприятным сюрпризом для Антона явилось то, что он, оказывается, говорил на «суржике» [южнорусский диалект с сильным влиянием мягкого украинского языка]: «стуло», «ложить», «пхнуть», «Таханрох»; а в прошении о зачислении в университет слово «медицинский» написал через «ы» — «медицЫнский». [Англичанам сразу следует запомнить, что слова «ложить» в русском языке не существует. Только «класть».]