Острова Чалдеи (ЛП)

Они продолжили спорить, и с каждым высказыванием тетя Бекк всё больше злилась и задыхалась, но я не имела ни малейшего представления, о чем они говорят. Помню, как тетя Бекк обвинила Жреца в попытках превратить Скарр в Галлис, а значит, они начали говорить о политике, и я перестала слушать. Меня внезапно охватил страх, что я могу больше никогда не увидеть Скарр, и я была занята тем, что старалась увидеть при свете луны, которую постоянно закрывали облака, как можно больше Скарра.

Горы представляли собой лишь черную массу над головой, хотя я чувствовала их тяжелый сырой запах, а море с другой стороны – еще одну черную массу, испещренную белыми пятнами. Но я помню, как горячо всматривалась в большой серый валун рядом с тропой, когда по нему скользил лунный свет, и почти столь же горячо – в серый заиндевелый вереск под валуном. Там, где тропа поворачивала, я могла посмотреть через плечо, мимо согнутой фигуры Ого, тянувшего узду навьюченного осла, и увидеть внизу замок на фоне моря – зазубренный, массивный и темный. Там совсем не было света. Можно было подумать, что он необитаем. Конечно, наш с тетей дом находился вне поля зрения – за следующей возвышенностью, – но я всё равно смотрела.

Меня вдруг поразила мысль, что если я никогда больше не увижу Скарр, мне никогда не придется снова спускаться в Место. Невозможно представить, какую радость и облегчение я испытала. А потом я поняла, что не верю в это. Я знала, тетя Бекк как-нибудь устроит, чтобы мы ускользнули ото всех. Мы вполне могли вернуться домой уже к утру. Я знала, ей не хочется отправляться в это малообещающее путешествие – достаточно сильно, чтобы она решилась рискнуть навлечь на себя неудовольствие Верховного короля. Как последняя и единственная Мудрица Чалдеи, она имела достаточно прочное положение, чтобы бросать вызов королю Фарлейну. Осмелится ли она? Осмелится?

Я всё еще взвешивала возможности, испытывая одновременно возбуждение и безнадежность по поводу и того, и другого исхода, когда мы процокали на выдолбленную дорогу на вершине Килканнона, где над уступом холма справа от меня возвышались камни храма. Я чувствовала их, как зуд или шипение на своей коже, а свет здесь имел склонность казаться моим глазам темно-синим. Это место вызывает у меня такое неприятное чувство, что я терпеть не могу приближаться к нему. Меня всегда озадачивало, почему боги требуют использования столь неприятной магии.

Некоторое время спустя мы уже были на равнине позади него. Там стоял темный дом Жреца, всё еще пахнущий горелым, а вокруг него располагались пустые посеребренные луной пастбища, куда Донал выгнал весь скот. На другой стороне дороги находилось длинное, похожее на сарай сооружение, где жили послушники. Оно было ярко освещено, и – ничего себе! – изнутри доносились отчетливые звуки попойки. Очевидно, послушники не ждали возвращения Жреца раньше утра.

Жрец спрыгнул с осла и зашагал ко входу. Воцарилась резкая тишина. Посмотрев в дверной проем мимо худой возмущенной фигуры Жреца, я увидела по меньшей мере десятерых молодых людей, застывших под его взглядом как статуи. Большинство из них виновато пытались спрятать за спиной чаши с выпивкой, однако двое явно зашли слишком далеко, чтобы беспокоиться. Один из них продолжал пить. Другой продолжал петь и даже приветствовал Жреца поднятием чаши.

- Вижу, - произнес Жрец, - здесь необходимо изгнание демона пьянства. Вы все должны пойти к побережью с Мудрицей Бекк и убедиться, что она в целости и сохранности сядет на корабль.

Тетя Бекк издала тихий раздраженный звук. Я была права. Она думала о том, чтобы ускользнуть.

- Что? Сейчас? – спросил один из послушников.

- Да, - ответил Жрец. – Сейчас.

Он прошагал внутрь жилища, поднял со стола маленький бочонок и спокойно начал выливать его содержимое на пол. Запах виски ударил мне в ноздри через дверь – настолько сильный, что у меня заслезились глаза.

- Свежий воздух – величайший экзорцист, - заметил он. – Отправляйтесь. И, - он посмотрел на нас, ждущих снаружи, - желаю вам доброго пути, леди.

Так что мы проделали оставшийся путь вниз с двенадцатью пьяными послушниками. С этого склона горы дул довольно сильный ветер, и, что бы ни говорил Жрец, по-моему, послушникам от этого стало только хуже. Они раскачивались, они шатались, они пели, они хихикали, и каждые десять ярдов один из них неизменно падал в кусты дрока, в то время как остальные громогласно хохотали. Нескольким из них пришлось сойти с тропы, когда их рвало.

- Боги, - не переставал говорить Айвар. – Мне только этого не хватало!

А тетя Бекк несколько раз спросила их:

- Вы уверены, что вам не лучше сесть здесь отдохнуть? Мы прекрасно справимся и сами.

- О, нет, леди, - отвечали они ей. – Мы не можем. Прикажы. Должны увидеть ваш в бежопашношти на корабле.

Тетя Бекк вздохнула. Было ясно, что Жрец обещал Верховному королю доставить нас на корабль.

- Да провались он пропадом! – воскликнула тетя Бекк.