Острова, не тронутые временем

Иду по центру маленькой столицы острова к двухэтажному «Клубу Изгнанников», которому королева Виктория в свое время даровала часы. Двери клуба распахнуты настежь, на длинном балконе стоят плетеные стулья. Проходит десятилетие за десятилетием, а для мужчин и женщин Гарнизона по-прежнему одним из самых больших удовольствий остается потягивать виски на балконе, обвеваемом прохладным пассатом. (Виски здесь, как и раньше, стоит меньше шести шиллингов бутылка, а джин — меньше трех.) Здесь ведутся неторопливые беседы о жизни на кабельных станциях где-нибудь в Рио или на Кокосовых островах, об уединенных уголках и больших многолюдных столицах. Здешние жители, как говорится, повидали свет, и я по сей день не могу понять, почему они так привязаны к Ассеншену. Захожу в клуб и осматриваюсь, пытаясь найти ответ.

На стенах висят три огромных черепаховых панциря. На одном из них, самом старом, высечены имена всех военных и гражданских комендантов, на втором — имена директоров телеграфных компаний, на третьем — фамилии американских офицеров, командовавших воздушной базой. Первый панцирь напоминает о трагическом прошлом острова Вознесения: на нем среди прочих имена трех комендантов, которые погибли на своем посту, и одного, который был смещен.

В чем секрет Ассеншена? Я познакомился с одним связистом кабельной службы, который провел на острове обычный срок — два года — и завербовался еще на шесть месяцев (до того этот человек провел пятнадцать лет в Александрии — городе, который не назовешь ординарным или обычным). Вспомнился мне и один фермер, который в молодости попал на военный флот и почти всю жизнь счастливо прожил на горе Грин. Когда моряки уступили место связистам и он вынужден был уехать, это стало трагедией его жизни. Я вспомнил и врача, который проработал на острове Вознесения много лет и отказывался от всех предложений о переводе. Однажды он поехал в отпуск в Англию и всей душой возненавидел ее. Возвращение на Ассеншен стало для него праздником.

И это тот самый остров, который некогда внушал ужас! «Голая, тощая скала, — писал о нем один моряк двести лет назад. — Если бы не знаменитые большие черепахи, то остров был бы известен лишь как точка на карте в середине океана, которую мореплаватели должны по возможности избегать». Один английский генерал заявил: «Святая Елена — скала, а Ассеншен — кусок лавы».

Так в чем же все-таки секрет?

Новый день встает над опрятными бунгало и укромными палисадниками Гарнизона, и я надеюсь, что он принесет мне ответ.

Я гляжу на восток и вижу старинный Форт-Торнтон, я смотрю на запад и вижу еще одну батарею с пушками времен короля Георга и королевы Виктории. Это место — морской и военный музей, первым экспонатом которого оказалась проржавевшая лодка наполеоновских времен, а последним — установки для атомных снарядов, привезенные на Лонг-Бич американскими военными самолетами. Если они свезут сюда еще несколько бочек с горючим, черепахам негде будет откладывать яйца. Но, конечно, не реликвии бывших трагедий, не мрачное дыхание прошлых войн и не угроза новых удерживают людей на острове. Вон там, у Берега Мертвеца, например, видно старое морское кладбище. Назвали это место так потому, что огромная волна обрушилась однажды на могилы, перевернула их и усеяла весь берег скелетами и гробами. Такие вещи только усугубляют загадку острова.

Может быть, людям нравятся пляжи и море? Так знайте же — если вас застанут гуляющим по берегу, вы заплатите штраф в пять фунтов, то есть, конечно, в том случае, если вам удастся вернуться живым. Коварное море, которое опустошает могилы, очень любит заставать людей врасплох, выманив их на золотой песок. Волны заливают Лонг-Бич и футбольное поле, они разбиваются о мол и ломают портовый кран. Однажды огромная волна смыла с мола няньку с двумя маленькими детьми, оставив на берегу безутешных капитана морской пехоты и его жену.

Так что теперь единственным местом для купания является Беспокойная Бухта, где кабели выходят на сушу. Это защищенное место среди скал, здесь стоит домик для связистов под красной крышей и купальная кабинка, прикрытая банановыми листьями. Но даже в этом месте далеко заплывать опасно. Когда кто-нибудь находится в воде, удить запрещается, потому что наживка привлекает страшную барракуду и акул. И всегда кто-нибудь должен находиться на страже у узкого входа в бухту и следить, чтобы не заплыли сюда акулы-людоеды.