Островитяния. Том третий

Глэдис взглянула на скамью напротив, где сидел я, и улыбнулась робко, но доверительно. Потом, слегка прищурившись, повернулась к огню, и я вспомнил, что сегодня вечером нам предстояло обвенчаться и отныне стать мужем и женою. Час близился. О чем она сейчас думала, вряд ли кто смог бы угадать.

Какое-то время я разглядывал Глэдис, и желание вновь проснулось во мне, жгучее, но умиротворенное, потому что каждой своей частицей и всем своим существом она была именно тем, о чем мне мечталось, — безупречная, дорогая и такая влекущая, что ощущение счастья и желание уравновесились во мне. Но она только-только приехала, больная от усталости и напряжения, и все было ново и непривычно для нее, даже я. Быть может, она хотела стать моей; быть может, нет, а быть может, единственное, чего ей хотелось, — это повиноваться мне, предпочтя роль ведомой… Этим вечером должен был состояться обряд, ибо так было условлено. Потом я попрошу ее разделить со мной ложе. Если она того не хочет, она может ответить «нет». И так будет всегда.

С бьющимся сердцем я подошел к месту, где она сидела, устроился между ней и Дорной-старшей, но медлил заговорить, потому что, заметив мое движение, все внимательно стали наблюдать за нами. Тогда Дорн задал Парнэлу какой-то вопрос, и общее внимание обратилось к его разговору с двоюродным братом, ненадолго отвлекшись от нас с Глэдис. Ее близость перехватывала дыхание, как глоток крепкого вина; да, я хотел ее, в этом больше не оставалось сомнений. Я повернулся к ней и встретил выжидательный, ласковый, проникающий до самой глубины души взгляд ее темных глаз.

— Пойдемте к лорду Дорну, — обратился я к ней по-английски, — и он обручит нас.

Лицо Глэдис посерьезнело. Она опустила взгляд на лежащие на коленях руки.

— Я привезла белое платье, которое собиралась надеть, — ответила она, и я вдруг вспомнил…

— Глэдис, у меня же нет кольца. Господи, я даже и не подумал! Их здесь не носят, но если вы хотите, я достану.

— Хочу, — коротко ответила она.

— Значит, подождем, пока я не раздобуду кольца?

Глэдис подняла голову, внимательно поглядела на меня:

— А вам бы ждать не хотелось, правда?

Первым моим порывом было — угадать ее мысли, постараться разубедить ее, но она спросила именно о том, о чем я думал сам.

— Нет, — ответил я.

— Тогда и я не желаю ждать, но все же мне хотелось бы когда-нибудь получить от вас в подарок кольцо.

— Вы его получите.

— Могу я надеть белое платье?

— Конечно! Только вы не будете против, если Некка поможет вам?

Глэдис посмотрела на Некку и Дорна и снова перевела взгляд на меня:

— Да, я не против.

— Прямо сейчас, Глэдис?

— Да, Джон.

Наши взгляды встретились, и мы одновременно встали. Глэдис подошла к Некке и заговорила с ней. Я проследовал за ними в соседнюю залу.

— Приходите в башню, когда будете готовы, — сказал я. Женщины вышли, а я вернулся к Дорну. Выйдя из залы, мы пошли к лорду Дорну. Дальнейшее припоминается мне смутно.

Ничего из традиционно необходимого для обряда бракосочетания в Америке в доме не было. Я боялся, что Глэдис будет сожалеть об этом, и клял себя за то, что ни о чем не позаботился заранее. Недоставало не только обручальных колец, но и свадебного пирога, и еще множества, множества вещей. Дорн будет моим свидетелем, Хиса Некка — свидетельницей со стороны невесты.

Мы подложили дров в центральный очаг, чтобы пламя пылало как можно ярче, когда войдет Глэдис. Дрова горели и потрескивали. Темный дым завитками уходил в похожую на воронку трубу. Красный отсвет плясал на стенах, угловые колонны отбрасывали четыре светящиеся тени.

— Дорн, — сказал я, — по нашему обряду я должен надеть невесте на палец кольцо, и я только недавно вспомнил про это. И еще нужны цветы.

— Цветы будут, — ответил Дорн.

— Они обязательно должны быть белые.

— В саду растут астры, но вот кольцо…

— Кольцо? — переспросил лорд Дорн, входя.

— Кольцо надевается на палец, — пояснил Дорн. — Вы могли видеть их на руках у иностранцев. Они служат знаком, что женщина замужем. Джон думает, что Глэдис тоже захочет кольцо, а он позабыл.

— Единственные кольца, которые могут подойти, — это с кольчуги Дорна XVII.

Я вспомнил, что Дорн XVII был адмиралом, который одержал победу над португальцами при Доринге, не устрашившись даже огнестрельного оружия, хотя ни разу до того не видел его и не слышал о нем.

— Они железные, — добавил лорд.

— Глэдис хочет кольцо сейчас, — сказал я.

Дорн с лампой вышел в ночной сад — нарвать букет астр, его дед отправился в оружейную, где хранились доспехи и боевое снаряжение его предков, я же остался в башне, чтобы подождать Глэдис.

Мой друг и лорд Дорн вернулись еще до ее прихода. Лепестки астр, белее самых белых хризантем, были красными у основания, листья влажно блестели. От цветов исходил свежий, душистый запах, какой бывает у цветов полевых. Чтобы вынуть кольцо, в трех местах подточенное временем, пришлось разбить скрепленные с ним. Кроме кольца, лорд Дорн принес также кусок грубого холста и вручил то и другое мне. Сидя с Дорном перед очагом, я принялся полировать кольцо.