Острые камни

Илия не мог представить, чтобы Лиза действительно испугалась бы пойти куда-то ночью, возникни у нее острая необходимость. Если только на кладбище. Когда мертвецы восстали и приступили к непосредственной атаке. И то не факт.

– Что, если они позвонят Медведю и проверят?

– Думаешь, они усомнятся в словах такой приличной девушки, как я?

– Ну, вдруг…

Лиза погладила его плечо.

– Не переживай. Если позвонят, я как-нибудь объяснюсь с Медведем.

Илия с улыбкой покачал головой. Лиза такая Лиза. Пользуется ложью, как волшебной палочкой.

– Как мы попадем в кабинет Медведя?

– Он хранит запасной ключ в секретарской, и я в курсе, где. Шкаф с досье на кодовом замке. Но это тоже не проблема. Там двенадцать цифр. Число дня и месяца рождения его сына, затем – двух дочерей. У людей возраста Медведя редко хватает фантазии на что-то оригинальное. Я разобралась за пять минут.

– Лиза, ты меня немного пугаешь. И откуда ты знаешь дни рождения его детей?

– Кто, по-твоему, покупает им подарки? Я его секретарь, милый. Я все знаю. Какие таблетки он пьет. С какой стороны у него стаптывается обувь. С канавой в каком зубе он ходит, потому что выпала пломба, а времени на стоматолога нет. Даже то, что предпочла бы не знать, – вздохнула Лиза.

Только свет их фар разгонял тьму, когда они въехали на аллею, окруженную вечными тополями. Финишная прямая до разгадки, что же с ним не так. Илии захотелось повернуть обратно. У него мелькнула мысль, что некоторой правде лучше остаться нераскрытой. Но его словно нес поток. Он хотел добраться до истины, даже если это причинит ему боль. Он предчувствовал, что причинит.

Они припарковались возле здания.

– Захвати, пожалуйста, пакет с подгузниками, – попросила Лиза. – Я не хочу, вернувшись домой, объяснять, почему притащила его обратно.

– Лиза, даже твоей виртуозности не хватит, чтобы объяснить охраннику, почему ты являешься среди ночи на работу с упаковкой подгузников.

– Я что-нибудь придумаю.

Он уже начал привыкать к этой фразе.

Они долго ждали, пока им откроют дверь. Наврали охране с три короба. Лиза продемонстрировала, что ее способность генерировать блестящую ложь на ходу тоже иногда иссякает, объяснив подгузники желанием назавтра сделать подарок коллеге (в последнее время заметно набравшей вес). «Она еще ничего нам не сказала, но чувствую, ей это скоро понадобится». Илия поднял бровь, но в коридоре Лиза прошептала ему на ухо: «Должна же я как-то вынести пакет обратно на следующий день. Скажу, что она очень обиделась и не взяла»).

В секретарской Лиза сунула подгузники под свой стол. Затем вытащила один из ящиков, сорвала ключ, прикрепленный липкой лентой к его нижней поверхности, и отперла кабинет Медведя. Озираясь, Илия нерешительно вошел вслед за ней. Темнота в кабинете, отсутствие начальника и сама ситуация создавали странное ощущение, как будто он одновременно и хорошо знал это место, и видел его впервые. Его рука потянулась к переключателю на стене.

– Не включай верхний свет, – предупредила Лиза. – Он будет заметен снаружи здания. Лучше не нарываться.

Она плотнее задернула шторы, сняла со стола лампу, поставила ее на пол и щелкнула кнопкой включения. Затем ввела код на замке шкафа и распахнула дверцы. Уверенно вытянула папку с его именем («Даверуш Илиус»). Илию охватило странное ощущение, что он уже знает, что внутри. Не чувствуя кончиков пальцев, он раскрыл папку, и из нее вывалились сцепленные скрепкой фотографии. Упав на пол, фотографии раскрепились и рассыпались. Как будто во сне, он наклонился, чтобы поднять их. С первой фотографии на него смотрел мальчик, снятый в полный рост. На нем была странная темная одежда. В следующий момент Илия осознал, что одежды нет вовсе. Это ссадины и синяки. Собирая фотографии, он едва касался их холодным профессиональным взглядом. Потом небрежно бросил стопку на стол.

– Это ты? – дрогнувшим голосом уточнила Лиза. Она поднесла одну из фотографий ближе к лицу и в ужасе прикрыла рот рукой. – Какой кошмар. На тебе живого места нет. Меня сейчас вырвет.

– Просто не смотри, – сухо посоветовал Илия. – Читай, если хочешь, – он кивнул на папку. – Я не буду.

Лиза дрожащими руками взяла папку, легла на живот на пол, поближе к лампе, и начала читать, подпирая голову плотно сжатыми кулачками. Илия опустился в просторное кресло Медведя, откинулся на спинку и закрыл глаза. Он не испытывал ни малейшего интереса к содержимому досье. Как ни странно, мысль, что Лиза прочтет все эти безобразные факты о нем, изложенные формальным, равнодушным языком, казалась отчасти успокаивающей. Как будто он нашел кого-то, кто вскроет его нарыв, тогда как он не решается сделать это сам. Возможно, он просто чувствовал, что ей может доверить все что угодно.

– Ты знал, что ты приемный ребенок?

Не открывая глаз, Илия помотал головой. Темнота была такой бархатистой. Несла в себе покой. Но внутри Илия был полон боли.