Освободители

Сын Хуана — Хуан Висенте был воспитан так же, как все богатые молодые люди, и вел беспечную жизнь в тихом Каракасе. Этот город расположен в трех тысячах футов над уровнем моря, на сорок миль в глубь от Карибского побережья. Плодородная долина, окружающая Каракас, окаймлена двумя горными хребтами. Долину пересекают полноводные реки. В начале XIX века в Каракасе проживало примерно сорок тысяч жителей, наслаждавшихся чудесным климатом, похожим на лиссабонский, но значительно более устойчивым, с коротким сезоном дождей и прохладными ночами. Хуан Висенте жил в большом фамильном особняке на площади Сан-Хасинто, в самом центре города. Длинные узкие улицы располагались в классическом порядке. Дома, сделанные из камня и глины, были одно- или двухэтажными — из-за опасности землетрясений. Хуан имел славу светского льва и волокиты. Две его сестры, Маргарита и Мария Хасинта, утверждали, что это «исчадие ада склоняло их к греху». Хуан был даже обвинен в изнасиловании. И только достигнув сорока шести лет, Хуан Висенте остепенился. Он женился на пятнадцатилетней красавице Консепсьон Паласьос-и-Бланко, представительнице еще одной знатной венесуэльской семьи.

Как и ее знаменитый сын, Консепсьон была смуглолицей, веселой и страстной особой. Однако эти качества органично сочетались с редкой рассудительностью и практичностью. Так, она нередко всерьез сетовала: «Одно расстройство платить по триста песо за рабов, которые не смогут прослужить и восьми лет, а черные женщины практически не в состоянии рожать».

У доньи Консепсьон было четверо детей. Сначала родился мальчик, потом две девочки и последний — Симон. Ко времени его появления на свет она была еще довольно молодой и очень темпераментной дамой. Консепсьон не любила одиночества, ей нравились развлечения, но потом она тяжко страдала от грудной болезни. Скорее всего это был туберкулез, который в конце концов и свел ее в могилу.

Консепсьон любила светскую жизнь. Ходили слухи, что у нее много любовников. Такой образ жизни оставлял слишком мало времени для семьи. Впрочем, с самого рождения за Симоном ухаживали две нянюшки: Инес была из респектабельной испанской семьи, а Иполита — чернокожей рабыней. Обе были бесконечно преданы семейству.

Лишенный материнской любви и заботы с самого раннего возраста, Симон позднее с горечью вспоминал о своей матери. Он любил Инес и боготворил Иполиту — они ловили каждое его слово. Симон рос избалованным, капризным ребенком и любил покомандовать. Энергичный и упрямый, он всегда поступал по-своему. Судьба пока улыбалась Симону, хотя с трех лет он был передан на попечительство семейному адвокату Мигелю Хосе Сансу. Похоронив своего распутного мужа, донья Консепсьон не в силах была справиться с норовом младшего сына и предпочла расстаться с ним.

Адвокат был мизантропом и педантом, он первым делом решил приучить мальчика к строгой дисциплине. Однако его попытки закончились неудачей, а маленький Симон вышел победителем.

Через восемнадцать месяцев Санс, признав свое поражение, отправил Симона обратно в материнский дом. Прелестная, но болезненная вдова, которой еще не исполнилось и тридцати лет, наняла Симону лучших учителей, среди которых был и великолепный Андрес Бельо. И все они приходили в отчаяние, находя Симона самым неприятным среди детей, с которыми они занимались. Он был хвастливым, властным, нетерпеливым, требовательным и невероятно дерзким мальчишкой.

К этому времени мать Симона передала бразды правления семейными делами своему дяде Фелисиано Паласьосу. Он посоветовал Консепсьон отдать мальчика в обучение к Симону Родригесу.

Внешне угрюмый и суровый, Родригес был весьма необычным педагогом. Его эксцентричность граничила с сумасшествием. Он был из тех людей, про которых говорят, что они «родились дважды». В детстве Родригес жил в нищете. Отсюда его душевная горечь и антиобщественные взгляды. Большое впечатление на мировоззрение Родригеса оказало известное произведение Руссо «Эмиль». Прочитав эту книгу, он понял, что именно воспитание, образование и политические доктрины повинны во всех тех несчастьях, от которых он страдал. Он воспрянул духом и решил посвятить свою жизнь борьбе с той самой общественной системой, из-за которой все эти несчастья. Понятно, что его взгляды не стали популярными в консервативном Каракасе. Родригес с готовностью взялся воспитывать трудного ребенка. Ему вдруг представилась возможность реализовать свою теорию: Симон должен был стать его Эмилем.