Освободители

Монтеверде вызвал к себе Итурбиде и Боливара. Он любезно беседовал с Итурбиде, обращая мало внимания на его молчаливого приятеля. «Арест Миранды обеспечит вам место на службе у короля», — сказал наконец Монтеверде, повернувшись к Симону. С присущей ему откровенностью Боливар ответил: «Я арестовал Миранду, потому что он предал свою страну». Монтеверде его слова явно не понравились. Итурбиде пришлось извиниться за друга, но это не спасло положения: Боливар впал в немилость.

Сам Монтеверде впоследствии объяснял это так: «Я не мог забыть услугу де Лас Касаса, Боливара и Пеньи. Все эти люди заслуживают уважения, но только Боливару выданы паспорта в зарубежные страны, так как его влияние и связи могут быть опасны в сложившейся ситуации».

Тогда Монтеверде еще не знал, что освобождает человека, который свергнет не только его, но и власть самой Испанской империи в Южной Америке.

Итурбиде посоветовал Боливару покинуть страну как можно скорее, пока испанцы не передумали. 12 августа в сопровождении нескольких человек на корабле из порта Ла-Гуайра он отбыл на остров Кюрасао. Там он узнал, что лишен своего состояния, в том числе и того, что принадлежало его недавно умершему брату. Роялисты издали указ о конфискации владений революционеров.

Освобожденные рабы сбивались в шайки мародеров. Милиция Монтеверде тоже занималась грабежами. Это было вопиющим нарушением условий мирного соглашения, которое заключил Миранда. В Гуатире расправились с полутора тысячами руководителей движения за независимость Венесуэлы. Их окружили, привязали к мулам и волочили по земле к тюрьме. Миранда с горечью писал из своего изгнания о том, как Монтеверде нарушил мирный договор, заключенный в Сан-Матео: «Я видел стариков, молодых, богатых и бедных, батраков и священников в цепях, вдыхающих отвратительные зловония, способные погасить пламя, отравить кровь и приносящие неминуемую смерть. Я видел знатных горожан, подвергшихся жестоким пыткам, угасающих в темницах, лишенных самых насущных человеческих потребностей, утешения своих близких и отправления религиозных обрядов. Эти люди предпочли бы тысячу раз умереть с оружием в руках, но они великодушно сложили его к ногам своего врага».

У Боливара были основания для угрызений совести. Он оправдывал свою капитуляцию желанием достичь разумного соглашения и избежать кровопролития. Но правы оказались те, кто считал, что народу Венесуэлы легче было бы переносить страдания, если бы он боролся до конца. С врагом нельзя идти на компромиссы.

К такому заключению Боливар пришел, проведя месяц в бедности на палимом солнцем тропическом острове Кюрасао. Там его «отвратительно приняли». Он писал своему другу: «Не успел я сойти с корабля, как мой багаж был конфискован (капитаном брига „Селосо“, на котором плыл Боливар)… потому что мои вещи находились в том же самом доме, что и вещи Миранды, а бриг „Селосо“ наделал долгов в Пуэрто-Кабельо. От меня потребовали оплатить эти долги, потому что я был комендантом порта в то время, когда эти долги были сделаны…»

Теперь Боливар был совершенно другим человеком. В его характере проявились такие черты, о существовании которых никто из близко знавших его прежде не подозревал. Одной из этих черт стала яростная непримиримость и жестокость. Он провозгласил, что будет бороться «против завоевателей Каракаса теми же самыми методами, которые применили они, подчиняя себе конфедерацию, и даже более жестко. Только так я спасу свое отечество». В будущем еще проявится огромный потенциал силы и энергии Боливара. Он станет прекрасно говорить и писать. Его слова разбудят весь континент.

В Кюрасао Боливар и его друзья разрабатывали планы свержения власти Испанской империи. Их целью была Картахена — последний крупный город на северном побережье, не подчинившийся испанскому правительству. Картахена находилась в глубокой естественной гавани и располагала одной из самых мощных приморских крепостей. Эта крепость не раз выдерживала осады британцев. В мае 1810 года Картахена восстала и провозгласила свои права на свободную торговлю. Это было первое восстание в вице-королевстве Новая Гранада.

Через две недели восстание перекинулось на столицу вице-королевства Санте-Фе-де-Богота, которая находилась в четырехстах милях от Картахены, в горной местности в глубине материка. Генерал Антонио Амар-и-Борбон, глухой и старый человек, наместник вице-королевства, был арестован.

Но большая часть страны еще сохраняла верность короне Испании. В Кито было много солдат-роялистов. По примеру Панамы, расположенной на севере, жители Кито отказались выступить против имперских властей. Пасто и Попаян, горные крепости роялистов, и враждебный Картахене порт Санта-Марта также приняли сторону испанских властей.