Освободительный поход

Словаки попытались обстрелять парламентеров, пришлось провести на пособников фашистов огневой налет силами минометного взвода батальонных минометов и ротных минометов ротного подчинения. После огневого налета словаки выкинули белый флаг, в плен взят штаб батальона, рядовые солдаты обезоружены и отпущены.

Мой батальон, выполнив задание, через лесной массив выдвигается к Хлопечно.

Командир 2-го батальона1-го полка ДОН-16 НКВД СССР

лейтенант М. Х. Васюкин.

(донесение доставлено курьером-велосипедистом красноармейцем Ванниковым в 13. 45.)

Все лежим, отдыхаем, ждем, постепенно стягиваются наши части и подразделения. Бойцы полковника Звягинцева вышли к хутору Бальцево, это по дороге из Хлопечно на станцию Крамцевичи. Как раз туда будут отступать немцы, если, конечно, мы их разгромим (один из вероятных путей отхода). Просто налибокские отшельники пока вооружены хуже остальных частей ДОН-16, у них напряг с автоматическим оружием и с ротными минометами. Правда, они теперь разжились танковыми пулеметами с 7ТР (с разбитой колонны), но этого еще мало, да и минометов у танкистов Вермахта не было. Потому «звягинцы» и будут сидеть в засаде, зато у них достаточно времени, чтобы зарыться глубже в землю, подготовить ДЗОТЫ и провести другие необходимые для обороны мероприятия. Пришлось даже отправить к ним взвод веломинометчиков из велобатальона. Все ж хоть какое-то усиление, обороняться, закидывая наступающего противника минами, легче. А еще Звягинцеву поможет отделение саперов с двумя подводами наших любимых шрапфугасов, изобретения самого товарища Прибылова.

Пока я занимался распоряжениями, подошла ОУГ, и ко мне прибыл Тарас Онищук-«испанец».

– Здоровеньки булы, товарищу командир.

– И вам не хворать, товарищ Тарас. Ну как вам бои с немцами?

– А що, дуже гарно, бьем немцив як козаки ляхив.

– Товарищ Онищук, мне очень бы хотелось поговорить с вами и с вашими командирами.

– Добже, пшепрошам, пан офицер[307], – шутит Тарас.

И мы с товарищем «испанцем» идем к штабу ОУГ, для атаки укрепления не нужны, то есть нужны, конечно, но артиллерии, а вот пехоте нет. Они же должны идти вперед. Зачем окопы в нападении. Незачем, потому братья-украинцы отдыхают, при этом какой-то сладкоголосый галичанин (а может, и волынянин или вообще черниговец) шепотом спивае писню про кохання дывчыны та парубка[308].

Несколько командных указаний Тараса (кстати, с недавних пор лейтенанта НКВД), и командиры ОУГ собираются на тенистой поляне, ну и я с «испанцем» иду туда же.

– Хлопци, тут товариш командир хоче поговорити з вами[309], – говорит Тарас, и сержанты, лейтенанты и всякие военинженеры с военинтендантами садятся поближе.

– Хлопци, – начинаю я на украинском, – будемо балакати на украинской мове, або на российской?

Конечно, я не большой спец в украинском языке, но двухмесячное общение с Онищуком (Петром), Нечипоренкой, Тыгнырядном и другими братьями-украинцами дало мне немного знаний в языке.

– Нехай командир, розмовляе росийською мовой, ми ж розумиемо, – говорит тот самый Завалий, наш диверсант, командир второго взвода ОУГ, все подерживают его.

– А тим, хто по росийськи не розумие, перекладемо, так що слухаемо вас: товаришу комдив, – подытоживает Тарас, и меня прет.

– Товарищи бойцы и командиры, братья-украинцы. На Украине голову поднял новый враг, враг, который опасней немцев и вредней чумы. Это организации украинских националистов. С одной из них, с войском Боровца, мы уже повстречались, и сразу скажу, это самая слабая, самая безвредная часть националистов. Но даже эта слабая часть повинна в гибели тысяч наших граждан, окруженцев и тем более партийных и политработников. Да и с этой УПА ПС мы уже скоро покончим, но руки пока коротки бороться с ОУН (б) и ОУН (м).

Вот это уже враги сильные, безжалостные и подлые. Они уже на западе Украины, уничтожили и уничтожают наших сограждан, причем, в отличие от УПА ПС, убивают не только военных, но и гражданских. Они убивают колхозных активистов, советских учителей и фельдшеров, акушерок и ветеринаров. Вот кому мешает акушерка, это же святая профессия, но оуновцы убивают акушерок и ветеринаров со спокойной совестью[310]. А какой вред украинской самостийности могли бы сделать советские акушерки и учителя, агрономы и ветеринары?