Освобождаем сознание: начинаем понимать, что происходит

Ну, тогда, может быть, порнография – это нечто аморальное? Опять что-то не так. Если уж на то пошло, что может быть аморальней убийства? Представьте свою жизнь – сколько усилий, любви, заботы вложили в нее вы, а также ваши близкие! Ведь вы не просто существуете – вы живете, радуетесь, переживаете, что-то планируете, о чем-то заботитесь… А тут какой-то гаденыш взял и все это одним махом уничтожил. Что может быть более гнусно, отвратительно, омерзительно, грязно, не говоря уж об эстетике и морали?

Однако убийства показывают сплошь и рядом – это нормально! Хотя преступно, конечно, кто ж будет спорить. Убийц следует судить и наказывать – но и только. Их не относят к разряду извращенцев и дегенератов. Почему-то эти термины более склонны применять к геям, лесбиянкам, трансвеститам… А убийцы, они что – всего лишь преступники… А нередко – вообще герои.

Задумайтесь!

Никто особо не возмущается, кроме близких пострадавшего, и не ужасается содеянному. Обычное дело. Даже чуть ли не «дело молодое».

Итак, убийства – это нормально. А как же с порнографией? Смотреть ее принято в одиночку или, по крайней мере, в интимном обществе. Но стоит увидеть что-то такое в «обычном» обществе, как все почему-то зажимаются, стесняются, хихикают, в общем, стыдятся чего-то. Вот здесь мы уже подошли ближе к ответу. Действительно, порнография – это, наверно, нечто постыдное, ну или хотя бы немножко стыдное, по демократичным меркам. Да? Но почему стыдное? Если разобраться, опять непонятно.

На самом же деле стыдно потому, что это ваше и в то же время не ваше. Как глисты, что ли… Когда вы занимаетесь сексом – это вы и одновременно не вы. И вам это известно. Подспудно. Но вы не отдаете себе в этом отчета и не можете ясно выразить.

Так вот, сейчас я выражаюсь ясно. Совершенно четко и определенно. То интересное чувство и необычное ощущение, которое вы испытываете, когда возбуждаетесь или занимаетесь сексом, – оно не только ваше – вы его делите с тонкоматериальной сущностью, которая в вас при этом вселяется и которая, собственно, порождает всю необычность. В этом все дело.

Вы спросите: и как же теперь с этим быть? Особо никак. Нужно по крайней мере осознавать, что происходит, и в известной степени держать контроль. Однако излишний контроль может мешать, поскольку сущность секса раскрывается настолько, насколько ей это позволяешь. Львиную долю энергии, которая при этом выделяется, сущность забирает себе, но часть оставляет вашему телу, отчего и возникает ощущение удовольствия. Чем больше свободы, тем больше энергии и, соответственно, сильнее удовлетворение. А секс под полным контролем сознания – это механическое совокупление двух киборгов по заданному алгоритму, по Камасутре, например.

Отсюда можно сделать вывод: сексуальные патологии – это извращение контроля в ту или другую сторону. Много контроля – будет импотенция или фригидность. Мало контроля – получится маньяк. В этом смысле сущность секса подобна лошади – на ней можно ездить шагом, а можно скакать галопом, в зависимости от вашей способности управлять лошадью.

А почему эти сущности не вселяются таким же образом в животных?

Животные, насекомые, растения и другие простейшие, в сравнении с человеком, стоят на низших ступенях иерархии сознания. Их психика устроена более примитивно, поэтому для паразитов не представляет интереса. Маятники – это болезнь человечества.

Ну и, конечно, сразу напрашивается логичный вопрос. А любовь? С ней как, тоже нечто подобное? Оговорюсь сразу, что секс и любовь – две большие разницы. Вы должны это понимать. Так вот, ответ – нет, к счастью, любовь у нас еще не отняли – это наше! Любим мы сами, своей душой.

Но это уже другая тема.

«У меня молодая жена. Мы очень любим друг друга, но в сексе почему-то проблемы. Что-то не так. Не получается».

Наверно, вы насмотрелись мягкой эротики и начитались литературы о том, как это следует делать. Что я понимаю под «мягкой эротикой»? Если вы когда-нибудь гуляли в сырую погоду в парке, то наверняка видели, как совокупляются слизни. Нечто похожее нередко можно увидеть и в кино. В так называемых эротических сценах, которые цензура пропускает на большой экран, показывают что-то непонятное: то ли секс, то ли любовь, то ли какой-то коктейль из этих двух составляющих…

Возьмем расхожий штамп: «займемся любовью». Смысл этой фразы я никогда не понимал, потому что никак не мог согласиться с тем, что любовь – это нечто такое, чем можно заниматься. Если разобраться, такая фраза должна вызывать у здравомыслящего человека истерический хохот. Давайте тогда займемся ненавистью, например. Будем сидеть друг против друга, испепелять взглядами и скрипеть зубами. Или как?