Освобождаясь от пут

– Это было не слишком трудно, – начала она, – однако, то, что я видела его похороны собственными глазами, долгое время мешало это понять. Но было много признаков. Первый – его поведение. Он застенчив, не выдерживает прикосновений. И много других вещей, которые ясно доказывают, что его мучили, хотя сначала я ошибочно предполагала, что семья с ним плохо обращалась. Позднее я поняла, что его мучили магически, потому что он не мог наколдовать щит. Тогда я подумала о Вы-Знаете-Ком, и была весьма уверена, что он мучил Квайетуса, но были проблемы с хронологией. Когда его мучили? Это должно было произойти после того, как вы и Гарри бежали от него, но Уизли видели вас на Диагон-аллее несколько дней спустя… – она сдвинула брови. Снейп удивленно кивнул. Заключение было превосходным. Гермиона продолжила: – Он отчаянно нуждался в дружбе со мной и с Роном. Почему мы? Это не было чем-то очевидным для Снейпа, и реакция Рона была естественным ответом на это, когда он подумал, что Квайетус следит и шпионит за нами. И он был слишком хорошо знаком с гриффиндорцами. С первого же момента он был слишком близок со всеми. И много других признаков. Его узнал Клык. Заклинание Вингардиум Левиоса. Я не могу все вспомнить.

– Но когда вы догадались? – спросил Снейп с любопытством. – Все это было известно много недель назад.

– Вчера ночью, – Гермиона не смотрела ему в глаза. – Когда я увидела вас плачущим. Я не знаю, почему это оказалось ключом к пониманию, но… это произошло. Однако весь вчерашний вечер у меня было странное чувство, – она задумчиво прикрыла глаза. – Наша беседа. Там было кое-что странное. Я спросила его, почему он мне доверяет. Он сказал, что нуждается в ком-то, чтобы доверять. Это было то, что Гарри сказал бы в подобной ситуации. И, – она потерла шею, – было еще одно. Я видела Хагрида, беседующего с незнакомцем, и упомянула о Норберте…

– Кто такой Норберт? – Снейп подозрительно сдвинул брови.

– Норвежский хвосторог, – слегка улыбнулась Гермиона. – Хагридов притомец-дракон.

– ПИТОМЕЦ-дракон? Но закон…

– Мы говорили Хагриду, но, – с отчаянием махнула рукой Гермиона, – он нас не слушал. Теперь это не имеет значения. Это было на нашем первом курсе, и Квайетус Снейп не мог об этом знать. Но Гарри Поттер был там. А когда я упомянула Норберта, он улыбнулся, как будто знал эту историю. В этот момент я и заподозрила.

– Но тогда как вы догадались, что он – Гарри только потому, что видели, как я плакал?

Гермиона откинулась на спинку кресла.

– Я видела вас на похоронах и ночью перед ними. Я видела, насколько вы… переживали из-за Гарри. Возможно, это было следствием вашего совместного пребывания в плену, я не знаю. И когда я увидела, как вы плачете, я подумала, что вы любите Квайетуса так же, как любили Гарри. И мне как-то пришло в голову, что Квайетус так похож на Гарри, словно это один человек. Потом я вспомнила заклинания семьи, точнее, процедуру усыновления, которая дает принятому возможность стать физически похожим на его отчима или мачеху, и тогда все встало на свои места. Вы усыновили Гарри, так? Это и есть причина, по которой вы притворяетесь его отцом?

Снейп открыл глаза и посмотрел на спящую в кровати фигуру. Он протянул руку и слегка погладил лицо мальчика. Гарри улыбнулся во сне и прижался к его руке. Северус улыбнулся в ответ и пригладил одеяло на плече Гарри, хотя оно не было помято.

Гермиона больше не давила на него. Она спокойно ждала ответа.

– Его усыновил Джеймс Поттер, а не я, – наконец сказал Снейп.

Глаза Гермионы блеснули пониманием.

– Это был Квайетус Снейп, верно? Ваш брат.

Снейп, как рыба, разинул рот.

– Как?..

– Библиотека. Мадам Пинс однажды перепутала меня с матерью Гарри, мисс Эванс. Она была его матерью, – Это было утверждение, а не вопрос.

– Да, – как-то сумел выдавить Снейп.

– Мне так жаль Квайетуса. Теперь у него вместо двух мертвых родителей трое. Он, наверное, чувствует себя большим сиротой, чем раньше.

Впервые в жизни Северус Снейп смотрел на девочку, сидящую рядом с ним на кресле, и внимательно ее изучал.

Он СЕРЬЕЗНО ее недооценивал. Наверное, ему действительно нужно уйти в отставку. Он узнал только двоих студентов с другого факультета, Гарри и мисс Грэйнджер, и оказалось, что он обоих недооценивал. Это могло означать, что он недооценил гораздо больше учеников только из-за своих предубеждений. Он всегда обвинял директора, слепо верившего гриффиндорцам, но был неправ. Возможно, он был прав в самом начале своей учебы, но Дамблдор с тех пор изменился в отношении к людям – директор принял даже его, после всего, что он сделал.

Это смертельно опасная шутка Блэка над нам заставила его недооценивать даже директора, потому что старик не исключил проклятого пса.

– Я надеюсь, что он больше не чувствует себя сиротой, – наконец сказал он, поворачивая голову к Гарри. – Надеюсь…

– Нет, вы правы, – заверила его Гермиона. – Он считает вас отцом и нежно заботится о вас.