Читаем Освобождение Ислама полностью

Однако в середине девятнадцатого столетия в России появляется уникальный религиозно-революционный гений — Федор Михайлович Достоевский, который резко изменил духовные векторы русской судьбы. Этот человек своей личностью, своим сознанием, своим творчеством соединял в себе два аспекта одного великого феномена — религию и революцию. Глубоко ошибаются те, которые считают, что Достоевский после каторги “исправился”, оставил мысли о революции и т.д. В действительности Достоевскй встал на позиции скрытого религиозного социализма, который он связывал с доктриной о необходимости мессианской роли русского народа. Внимательное изучение того послания, которое содержится в его книгах, указывает на то, что Достоевский предвосхитил все основные архетипы, задействованные в русской революции. Сегодня особенно важно подчеркнуть, что базовая парадигма русской революции в гораздо большей степени определялась страстным пафосом Достоевского, чем теориями экономического материализма, которые не проникали дальше чисто внешнего усвоения, никогда не переходили на уровень коллективного бессознательного.

В предреволюционной России, стоявшей на пороге 1917 года, сошлись несколько особых условий, которые предопределили соответствие Красного Октября сакральному архетипу революции. Во-первых, в России существовал уникальный феномен антиномистских гностических сект, адепты которых верили в актуальное противостояние сущему вокруг них злу — на мистической, религиозной основе. Во-вторых, в России присутствовал уникальный феномен “бедного еврейства” — там жили люди, генотипически соответствовавшие эсхатологической секте зелотов, противостоявших римлянам две тысячи лет назад. В-третьих, была и группа интеллигентов из числа бывших семинаристов, типичными представителями которой были Чернышевский, Добролюбов, а также Сталин. Эти люди принадлежали к беднейшему слою духовного сословия, близкого к народу, и именно в их среде произошел странный взрыв веры, которая выражается в прямом отрицании конформных догматических проявлений этой веры — в отрицании церкви, катехизиса, воцерковленности. Соединение этих трех религиозных констант и привело к революционному взрыву в России.

К сожалению, религиозная сущность революции вскоре пришла в противоречие с ее внешней, догматической, псевдорационалистической формой. Разрыв между религиозной сутью и марксистским догматическим содержанием, антирелигиозным видением себя стал первой, основной, катастрофической причиной поражения революции. С этим же был связан и перенос стратегических приоритетов с Коминтерна на СССР, что привело к созданию специфической бюрократии — номенклатуры, которая стала расценивать свои классовые интересы выше, чем интересы мировой революции. Очевидно, что если в России существовала бы теология революции, адекватная ее подлинной инспирации, то “новой бюрократии” было бы невозможно перетянуть приоритеты на локальный проект.

Следуя марксистским догматическим постулатам, революционное руководство России также неверно выбрало вектор революционной экспансии. Распространение мировой революции в направлении “на Варшаву, на Берлин” было очевидной ошибкой — Россия не могла физически организовать прорыв в Центральную Европу, преодолеть инертный балласт лимитрофных государств, Малой Антанты, которая возникла на ее западных границах. Создавая свои теории в девятнадцатом веке, Маркс и Энгельс рассматривали Европу как центр мира и полагали, что революция должна победить в самых “развитых” и “передовых” странах.

Однако Первая мировая война положила конец европоцентризму, Европа превратились из центра мира в некую отсечную, тупиковую позицию, о чем Маркс и Энгельс не могли знать в середине девятнадцатого века.

Однако революция могла победить уже на самом первом этапе, если бы ставка была бы сделана полностью и всерьез на освобождение колониальных масс юга Евразии — прежде всего на освобождение народов Британской Индии, свержение иранского шаха и поддержку антибуржуазных элементов в исламистском движении Турции. Таким образом можно было разом, одним ударом сломать всю систему глобального контроля, существующую со стороны Запада по отношению ко всему остальному миру.

Переход к системе неоколониализма, который совершился к 1961 году, тогда еще не был возможен; и при некоторых условиях он мог не состояться вообще — если бы ресурс колониальных империй, который был затрачен на этот переход, был выбит из рук Запада. До появления атомной бомбы оставалось тогда еще 20 лет, и Запад не смог бы навязать России военным путем иную политику.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Россия и мир в 2020 году
Россия и мир в 2020 году

Новейшее исследование ведущих российских политологов говорит о том, что России к 2020 году предстоит пройти крутой поворот истории, но будущее – в ее собственных руках. Правильные решения способны вывести страну на ведущие мировые позиции, ошибки способны на десятилетия затормозить этот прогресс.Геополитический прогноз «Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего» описывает основные тенденции, формирующие облик мира и место России в нем. Книга отвечает на 16 главных вопросов современного мирового развития, определяет возможные сценарии для России и выводит прогноз наилучшего будущего для нее.Издание подготовлено аналитическим агентством «Внешняя политика». В подготовке исследования также приняли участие приглашенные эксперты из МГИМО (У) МИД России, НИУ ВШЭ, ИМЭМО РАН и ИСК РАН.

Андрей Андреевич Сушенцов , Андрей Олегович Безруков

Политика
СССР Версия 2.0
СССР Версия 2.0

Максим Калашников — писатель-футуролог, политический деятель и культовый автор последних десятилетий. Начинают гибнуть «государство всеобщего благоденствия» Запада, испаряется гуманность западного мира, глобализация несет раскол и разложение даже в богатые страны. Снова мир одолевают захватнические войны и ожесточенный передел мира, нарастание эксплуатации и расцвет нового рабства. Но именно в этом историческом шторме открывается неожиданный шанс: для русских — создать государство и общество нового типа — СССР 2.0. Новое Советское государство уже не будет таким, как прежде, — в нем появятся все те стороны, о которых до сих пор вспоминают с ностальгическим вздохом, но теперь с новым опытом появляется возможность учесть прежние ошибки и создать общество настоящего благосостояния и счастья, общество равных возможностей и сильное безопасное государство.

Максим Калашников

Политика / Образование и наука