Освобожденная инопланетным воином (ЛП)

Я отвожу её в продуктовый кради, делая вид, что не замечаю, как она берёт лишнюю порцию мяса. Она не ест ни лишнего мяса, и вообще не положила в свою тарелку. Вместо этого она сворачивает его в большую ткань и кладёт в карман, когда думает, что я не смотрю.

Мой позвоночник выпрямляется при мысли о том, что вызвало этот рык. У Зои большое сердце. Мягкое сердце, излучающее любовь и доброту. Но на этой планете есть животные, которые могут убить её в одно мгновение.

— Кого ты взяла сегодня с собой из леса, маленькая целительница?

Она откусывает кусок хлеба и наклоняет голову, глядя мне в лицо, когда сглатывает.

— Крониза.

Если он позволил моей самке принести из леса животное, которое могло причинить ей вред, я убью его. Эта мысль наполняет меня удовлетворением, и я хмурюсь. Это моя ревность заставляет меня желать, чтобы он умер.

Я провожу Зои обратно в её кради. Она ярко улыбается мне, и я поворачиваюсь, словно собираясь уйти. Слышен её вздох облегчения, и я качаю головой, несмотря на своё удивление. У Зои нет и лживой косточки в теле.

Она входит в свой кради, и я следую за ней, не обращая внимания на её возмущённый вздох, и толкаю её за себя.

— Карья?

Я превращаюсь в камень. Зверь может быть и младенец, но карья растет невероятно быстро.

Я сердито смотрю на Зои, и она наклоняет голову, глядя на спящего карью. Он открывает глаза, прищуривается и показывает мне свои зубы.

Зои толкает меня локтем в ребра.

— Отойди с дороги, ты, большой, тупой воин!

Мои губы дергается в улыбке при этом, но я остаюсь стоять между Зои и карьей.

— Это опасно, Зои.

— Это малыш! Посмотри на его маленькую лапку. Он не может выжить с ней в дикой природе. Он голодает.

Я вздыхаю, глядя на раненую лапу.

Она действительно тонкая, но я слишком хорошо знаю, что зверь, которому нечего терять, самый опасный из всех.

— Дай мне мясо.

Зои безмолвно передает его мне, но я чувствую её раздражение. Я приседаю, протягивая еду, и карья снова показывает мне зубы, но ползёт вперёд.

Он выхватывает кусок мяса из моей руки, прежде чем отступить, чтобы пережевать его. Но он возвращается, в конце концов спокойно ест из моей руки, и я смотрю на Зои.

— Так что? — она спрашивает.

— Это было опасно, маленькая целительница, но я понимаю, что у тебя мягкое сердце. Если ты хочешь вылечить лапу карьи, я помогу.

Она долго смотрит на меня, но наконец кивает. Карья обнюхивает мою руку в поисках еды, а затем отступает и, фыркая, ложится обратно.

Улыбка Зои ослепляет.

— Хорошо. Подожди здесь. Я принесу еще немного еды, чтобы отвлечь его, и зайду к кради целителей, чтобы взять то, что мне нужно.

Она уходит ненадолго, а я провожу время, наблюдая за карьей, который меня игнорирует. Он с рычанием вскакивает на ноги, когда Зои приближается к кради, но тут же ложится обратно, когда Зои снова заходит внутрь.

— Хорошо. — Зои улыбается мне. — Давай сделаем это.

Я медленно кормлю мясом карью, пока Зои осматривает его заднюю ногу.

— Бедняжка, — бормочет она. — Она сломана. Нам нужно держать её в правильном положении, чтобы я могла наложить шину, и это будет болезненно для него. Я не хочу давать ему какие-либо обезболивающие, которые мы используем в кради целителей, на случай, если он плохо отреагирует на них.

Она смотрит на меня, и я киваю.

— Скажи мне, когда.

Она берёт лапу карьи и считает в обратном порядке. Я обхватываю рукой морду карьи, и существо издаёт звук, от которого у Зои наворачиваются слёзы, когда она выпрямляет лапу. Карья пытается огрызнуться на меня, когда я выпускаю его морду, но забирает остатки мяса, когда Зои накладывает шину ему ногу.

— Вот и всё, готово, — напевает Зои карье. — Ты был таким хорошим мальчиком.

— Что мы будем делать теперь?

— Нам нужно дождаться, пока его нога заживёт, прежде чем выпустить его обратно в дикую природу. Может быть, мы могли бы устроить для него небольшую огороженную площадку рядом с лесом.

Карья обнюхивает мою пустую руку и уходит, когда понимает, что у меня закончилась еда. Я напрягаюсь, когда он идёт к Зои, но существо сворачивается калачиком у неё на коленях, закрывая глаза, когда она начала нежно гладить его пушистые ушки.

Я вздыхаю. Почему-то я не удивлён, что моя маленькая целительница приручила карью.

— Мы поговорим об этом позже.

Зои хмуро смотрит на меня, но оглядывается на спящую карью и, очевидно, решает, что не хочет её беспокоить, потому что осторожно кладет её на меха, берёт меня за руку и выводит из своего кради.

— Теперь твоя очередь есть, — говорю я, и она закатывает глаза.

— Разве ты не был со мной, когда я обедала? Я это выдумала?

— Ты не ела мяса, маленькая целительница.

Она хмурится.

— Почему я не удивлена, что ты это заметил? Честно говоря, я больше не голодна, Тагиз. Но мне не помешает прогуляться, а потом я узнаю, не нужна ли Мони помощь.

Она переплетает свою руку с моей, и я улыбаюсь ей.