Освобожденный Эдем.

Вместе с тем, та же история свидетельствует, что лидерство в технологически более высокой среде влечет за собой и лидерство в более низких средах. Господство Англии на морях, обретенное ей после разгрома испанской «Непобедимой Армады», превратило маленькую островную страну в гигантскую империю, владычествующую почти на всех континентах. Так же и первоначальные успехи Германии во Второй мировой войне не в последнюю очередь были вызваны господством немецкой авиации над воздушными соединениями противников. Как только это господство было утрачено, звезда Третьего Рейха начала меркнуть. Примерный паритет в «ракетном пространстве» позволял СССР поддерживать и примерное равенство сил в геополитическом противостоянии с США, несмотря на то что советская экономика была на порядок слабее американской. Таковы особенности «технологической геометрии»: присоединение новых пространственных измерения немедленно расширяет стратегический оперативный ресурс, появляется возможность маневра «поверх» старых коммуникаций. Противник возникает из ниоткуда и скрывается в никуда.

По-видимому, сейчас начинается грандиозная битва за виртуал. Битва за новые земли, обещающие победителю власть над миром. Как в эпоху Средневековья рыцарский замок господствовал над сельской местностью, так ныне мощные форты виртуала начинают господствовать над текущей реальностью.

Грозная тень их лежит буквально на всем. Виртуал, выражающий себя как неопределенность, проникает во все поры земного существования. От стабильных цивилизационных структур: национальностей, государств, культур, экономик, идеологий, обеспечивавших на протяжении многих веков незыблемую, «объективизированную» онтологию, мир переходит к аморфному, непрерывно меняющемуся ландшафту: к фрактальным государственным образованиям, не имеющим определенных границ, к глобальной экономике, основанной на быстром перетекании виртуальных финансов, к сценированному политическому устройству, которое уже невозможно охарактеризовать ни в терминах демократии, ни в терминах тирании. Призрачными становятся не только социальные отношения, вырождающиеся до имитации, но и сам человек, утрачивающий и социокультурную, и даже биологическую идентичности. Условное начинает господствовать над реальным, желаемое — над действительным. Базисным параметром человека становится лишь сознание, освобождающееся от ограничений телесности. Сливаются «быть» и «казаться», стираются все различия между искусственным и естественным, онтологической доминантой постсовременности становится «личный рай», где равноправно сосуществует живое и мертвое.

Сейчас трудно делать какие-нибудь прогностические обобщения. Мы находимся в самом начале пути, ведущего в поднебесье. Картография будущего намечена лишь слабым пунктиром. Одно можно предвидеть определенно: каким бы странным ни казался грядущий мир, в каких бы пугающих образах ни представала нарождающаяся реальность, дороги обратно у нас уже нет. Нельзя возродить «сельский рай», которого, впрочем, никогда и не было, нельзя возвратиться в милую сердцу патриархальность XIX столетия. История анизотропна. Она движется только в одном направлении. Как «человек городской» уже не может жить в дикой природе, так и «человек когнитивный», переселившийся в виртуал, не сможет более существовать исключительно в «объективной реальности». Он просто утратит навыки такого существования.

Правда, от него зависит дальнейшее. Сохранит ли он связь с миром, породившим его, пусть даже в той форме, которую пока невозможно представить, или, прельстившись богатством иллюзорного бытия, побредет по тропинкам рая, окутанным золотыми снами? Превратится в странника, блуждающего по звездам, по новым мирам, по неисчислимым вселенным, среди которых навсегда затеряется подлинная реальность?

7. РОЗОВОЕ И ГОЛУБОЕ

Лучший пророк для будущего — это прошлое.

Дж. Г. Байрон

Воспоминания о будущем

Когда-то мир был иным. В горах Германии и Швейцарии обитали гномы, знающие тайны земли и то помогающие, то мешающие человеку, забредшему в их владения. Иногда их называли кобольдами и считали, что это они устраивают завалы и камнепады. У кобольдов были рыжие волосы, по росту они не превосходили детей, могли становиться невидимыми, а перед людьми появлялись в красных шапках¹.

В красных шапках ходили и тролли, обитавшие в горах Скандинавии. Правда, в отличие от кобольдов, тролли были громадного роста и обладали нечеловеческой силой. Боялись они только шума, поскольку считали, что это идет за ними сам бог Тор с тяжелым молотом, и еще — солнечного света, который превращал их в камень.

В лесах Европы скрывались лешие, оборотни и феи, в водах плескались водяные, русалки, речные и озерные девы, в избах прятались кикиморы и домовые, а по средневековой Праге тяжелой поступью бродил Голем, сотворенный, согласно легенде, рабби Левом.