Освобожденный Эдем

Та же механика, на наш взгляд, проявляет себя и в череде природных бедствий, участившихся в последние десятилетия. Разумеется, высказывание о том, что антропогенный фактор, технологическая деятельность человека влияет на биосферу Земли, давно стало банальностью. Оно уже интереса не вызывает. Однако, привыкнув к этой банальности, как правило, забывают, что в сильно неравновесных системах, каковой, несомненно, является ныне геодинамика климата, следствие может оказаться намного масштабней причины. Мы, разумеется, не можем выделить исходные «детонирующие» подвижки, приводящие к снегопадам в Европе, которые парализуют движение на дорогах, к засухам и наводнениям, вызывающим голод в слабо развитых регионах мира, к гигантским цунами, вроде того, что недавно обрушилось на берега Таиланда и Индонезии. Вполне возможно, что определить их нельзя даже в принципе. Но мы можем с достаточной уверенностью утверждать, что атмосфера Земли, включая сюда сопряженные с ней гидросферу и литосферу, в настоящее время также сильно разбалансирована, а потому частота и масштабность естественных аномалий имеют тенденцию к возрастанию. Вовсе не исключено внезапное слияние их в единую планетарную экологическую катастрофу.

Это чувствуют даже на благополучном Западе. В частности, английская «Гардиан» пишет: «Официальный Вашингтон словно в рот воды набрал, чтобы, не дай бог, не выдать неприглядную тайну: «Катрина» и «Рита» (разрушительные ураганы, пронесшиеся над территорией США, — АС

) — это счет, который предъявляет нам планета за рост выбросов углекислого газа и глобальное потепление. Американцы своими руками создали эти чудовищные штормы! 52 % автомобилей в США — это настоящие «фабрики смерти», выбрасывающие в атмосферу рекордное количество двуокиси углерода. Америка, чье население составляет менее 5 % жителей планеты, потребляет четверть добываемого в мире ископаемого топлива. Почему американская общественность так упорно не желает, чтобы страна подписала Киотский договор?»¹⁵

.

Вопрос, разумеется, тоже риторический. Вряд ли в рамках индустриализма удастся выстроить надежную защиту против его же отрицательных качеств. Во-первых, как мы уже говорили, любая защита будет ограничена биологическими характеристиками человека, его способностью принимать/исполнять решения, которая в экстремальных ситуациях безнадежно опаздывает. Во-вторых, плотность коммуникативных пересечений в эпоху глобализации столь велика, что возникают самые неожиданные их сочетания. Защиту здесь невозможно создать именно в силу «невероятности» многих серьезных рисков. Эта ситуация описана в повести Станислава Лема «Насморк» (опять-таки — насморк), где сопряжение нескольких разнородных факторов, внешне абсолютно случайных, но неизбежно суммирующихся при определенной линии поведения, приводят человека к трагическому финалу. И в-третьих, при выстраивании сложной многослойной защиты, могущей, по мысли конструкторов, «предусмотреть почти все», флуктуации, случайные отклонения начинают образовываться уже внутри нее самой. Здесь можно снова вспомнить Чернобыль, где катастрофу вызвало именно срабатывание защитных систем, или тот показательный факт, что количество болезней, вызванных применением современных лекарств, уже начинает быть понемногу сопоставимым с количеством болезней природных. То есть, опять — «убивает то, что должно защищать». Выстраивая же «защиту против защиты», то есть громоздя на старый фундамент все новые технологические этажи, мы получаем коллизию, описанную в рассказе уже другого фантаста, Роберта Шекли. Там «страж-птицы», роботы, созданные для предотвращения преступлений, начинают убивать ни в чем не повинных людей, а «страж-птицы» нового поколения, призванные истребить первых «страж-птиц», со своей задачей, конечно, справляются, но попутно принимаются уничтожать и все человечество.

Пасынки Средневековья