Освобожденный Эдем

Примерно о том же, рисуя картину технологического Апокалипсиса, десятилетием раньше предупреждал и Роберто Вакка²². Причем, оба автора, в общем, не видят выхода из сложившейся ситуации. Бек, переходя к позитиву, говорит о неких «транснациональных форумах», которые могли бы способствовать ненасильственному разрешению мировых конфликтов, а Вакка, писавший еще в докомпьютерную эпоху, рассматривал версию особых «научных общин», что-то вроде монастырей, которые поддерживали бы и передавали бы знания, необходимые для возрождения.

Вместе с тем, положение, на наш взгляд, вовсе не безнадежно.

Катастрофический демонтаж реальности, к которому мы стремительно приближаемся, можно охарактеризовать как первичное упрощение. Это спонтанная, чисто механическая реакция развивающейся системы на собственную избыточную структурность. Она имеет глубокий онтологический смысл. Разламывая устоявшуюся матричную реальность, взрыхляя дерн бытия, уплотняющийся до корки, катастрофическое упрощение освобождает «энергию неопределенности». Оно вскрывает потенциал инноваций, требующихся для установления нового цивилизационного статуса. В результате преодолевается структурная монотонность, препятствующая развитию; механическая пролиферация, экспансия однотипных структур переводится в вертикальный прогресс.

Подчеркнем еще раз: это — фундаментальные характеристики. Развитие, понимаемое как необратимое накопление изменений, неизбежно проходит периоды «порядка» и «хаоса», периоды «структурности» и «деконструкции», периоды «устойчивости» и «нестабильности». Глобальная человеческая цивилизация, западная в том числе, вовсе не является исключением. То, что субъективно мы воспринимаем как катастрофу, в действительности представляет собой естественный, вырастающий из законов развития этап социогенеза. Обойти его, по-видимому, невозможно. Чтобы «жить», надо и в самом деле время от времени «умирать».

С другой стороны, с возникновением «второй реальности», с возникновением искусственной цивилизационной среды в ней обозначил себя и иной процесс, который можно охарактеризовать как вторичное упрощение

.

Этот концепт предложил в свое время Константин Леонтьев, чтобы обозначит стадию деградации и упадка общества, следующую за периодом «цветущей сложности»²⁴. Позже его использовал Е. А. Седов, формулируя «закон иерархических компенсаций»²⁵ (баланс гетерогенности и унификации разных системных уровней).

Мы вкладываем в данное определение несколько иной смысл.

По нашему мнению, суть обоих процессов единая, однако механика у них разная.

Первичное упрощение

осуществляет структурную переналадку системы путем ее катастрофического демонтажа. Тем самым система отбрасывается в абсолютное смысловое прошлое. Новая функциональная связность, новая целостность возникает на более низком системном уровне. В противоположность этому вторичное упрощение предполагает упрощение «формы» при сохранении «содержания». Потери системных смыслов при этом не происходит, новая связность, новый функциональный порядок возникает на более высоком уровне динамического равновесия.

Исторически, самым наглядным примером вторичного упрощения является терминологизация знаний: стягивание громадной смысловой области в единую точку, которая служит опорой для следующего гносеологического продвижения. Причем, термин при необходимости можно «распаковать», то есть извлечь из него внутренние, «скрытые», не очевидные смыслы, а затем снова компактифицировать, поместив его в иные парадигмальные отношения.

На этом простом механизме, фактически, зиждется все познание.