Освоение ума. Общая основа науки и духовности

Помимо пяти органов чувств, мы воспринимаем вещи «в голове» – мысленным взором. Мы постоянно опираемся на мимолетные умственные образы, появляющиеся перед нами, как будто на экране личного, внутреннего видеомонитора. Более того, наши переживания выходят далеко за рамки зрения. Даже в сновидениях мы воображаем, что видим, осязаем, слышим, обоняем, пробуем на вкус и мыслим. Во сне мы не воспринимаем предметы с помощью органов чувств, но такое впечатление складывается у нас благодаря умственному восприятию. Эти внутренне воспринимаемые предметы переживаются как существующие в действительности. Во сне мы убеждены, что эти умственные явления реальны. Редко, если такое вообще случается, мы останавливаемся в разгар кошмара и говорим: «Я не верю, что это происходит на самом деле. Должно быть, я сплю».

В течение дня мы используем этот «театр ума», внутреннее пространство, чтобы организовать жизнь: например, определить, как добраться из пригорода в аэропорт или прикинуть, сколько сдачи ожидать от кассира. Вся наша внутренняя, или субъективная, жизнь разворачивается на этой сцене. Там рождаются, а порой и умирают надежды и мечты: «Любит ли он меня? Ответит ли она взаимностью?» Умственное восприятие

можно назвать шестым чувством, ведь оно позволяет нам осознавать внутренний мир, полный мыслей, чувств, образов, фантазий и тому подобного.

Если поразмыслить, станет ясно, что умственное восприятие несколько отличается от прочих чувств. Воспринимаемые им внутренние объекты не обладают вещественной физической реальностью. Кажущаяся действительность сновидения растворяется при пробуждении, а в наших грёзах нет того неопосредованного переживания, когда мы случайно обжигаем палец, как нет и монеток, полученных на сдачу. Но умственное восприятие и воображение играют ключевую роль в другом способе постижения предметов – посредством рассуждений или умозаключений.

Если опираться только на чувства, далеко не продвинешься, верно? Нежась в полусне в гамаке, вы слышите визг, а затем удар. Должно быть случилась автомобильная авария. Вы не видели ничего, но признаки известны и сообразить, что к чему, несложно. Воображение для нас – своего рода умозрительная чертёжная доска, на которой можно проводить расчеты вероятностей и осмыслять варианты. Предметы, которыми мы манипулируем – образы, мысли, эмоции и тому подобное, – высвечиваются благодаря нашему умственному восприятию. Думая, припоминая, рассуждая, мы используем символы, извлеченные из опыта, чтобы расширить свои знания и, по возможности, обогатить жизнь.

Хороший пример этого процесса – наука. Сначала возникает вопрос – что-то загадочное и непонятное. Затем, опираясь на существующие представления, эксперименты и свободный поток научного воображения, ум ученого рождает теорию, связанную с возникшим вопросом. Сначала это может быть просто обоснованная догадка. Затем теорию можно переработать, чтобы согласовать ее с новыми данными, собранными экспериментально – скажем, посредством микроскопа или телескопа, приборов, расширяющих возможности наших органов чувств. Таким способом, например, была открыта планета Нептун. До того, как существование Нептуна подтвердили наблюдением в телескоп, его присутствие было теоретически предсказано на основе отклонений, выявленных в движении соседних планет. А затем спустя некоторое время, используя теорию как ориентир, существование в нашей солнечной системе планеты Нептун подтвердили зрительными наблюдениями.

Это ведет нас к третьему способу познания объектов – знанию, опирающемуся на авторитетный источник. Ни один человек не видел Нептун невооруженным глазом, и немногие видели его в телескоп. Тем не менее, мы принимаем авторитет ученых, утверждающих, что Нептун есть. Когда мы рассматриваем фотографии Нептуна, вряд ли кто-то скажет: «Я не верю, что Нептун действительно существует. Может, эти астрономы подсовывают отретушированное фото шарика для пинг-понга». Точно также мы верим, что человек по имени Наполеон Бонапарт когда-то управлял частью Европы, а вирусы вызывают простуду. Никто из нас не встречал Наполеона и лишь единицы изучали микроорганизмы в лабораториях. Но мы принимаем утверждения астрономов, историков, медиков и многих других авторитетных специалистов, поскольку полагаем, что у них есть специальные знания и компетенции, каких нет у нас. Принято считать их источником, заслуживающим доверия.