Освоение времени

Напель, увидев его, испугалась и прижалась к спутнику, он ей что-то сказал, она, по всей видимости, ему всё-таки не поверила, но стала чувствовать себя вольнее. Сердце у Ивана неприятно кольнуло — приревновал её к самому себе, к тому, к будущему.

Показывая на него, двойник что-то пытался ему сказать, но Иван не слышал ни звука. Хоть таким образом, но время стало между ними. Он, тот, будущий, досадливо тряхнул головой, взял Напель под руку и повёл её из тупичка, словно кавалер на танцплощадке.

Иван не выдержал, и вопреки наказу Кароса, вскочил и на цыпочках побежал за ними вслед до поворота в коридор. Осторожно выглянул. Ни справа, ни слева никого не было. Напель и её напарник, вернее он сам, но в будущем, словно провалились.

Он медленно вернулся в облюбованный закуток и сел, погрузился в какое-то странное полусонное состояние, от которого очнулся внезапно с мыслью: Через стены не пройти!

Через стены не пройти, — несколько раз повторил он про себя, уточняя, что бы это значило, пока до него не дошло: точно, отсюда ни в реальном мире, ни в поле ходьбы из замка не выскочить. Здесь он — в двойной мышеловке, или той клетке, в которой уже сидел, будучи Подарком. Или это не так…

И потом…

Вот он сидит здесь уже битых два часа, и за это время увидел все свои будущие появления, связанные с протаскиванием людей Напель. Они уже закончились, а он всё ещё тут сидит, перекрыв все свои будущие действия. И где-то сейчас он вступил уже, может быть, в схватку с Пектой, однако, что там, у Кароса, ещё в первом его разведывательном поиске, не знает. Значит, время здесь течёт параллельно? И он во всех этих параллелях сосуществует сразу?

Представляя всё это себе, Иван стал чувствовать боль в висках и растерянность от приходящих в голову предположений и мыслей. Сейчас он — ещё в начале, но, в то же самое время — он же — сейчас уже… где?

Быстрее бы Карос объявился! У него, наверное, всё в порядке, иначе не было бы перемещений людей Напель. Но всё-таки…

Он не понимал до конца физики явления. Даже не мог придумать, хотя бы для собственного успокоения, хотя бы фантастическую или сказочную гипотезу. Как могут существовать в разных мирах подвижные и неподвижные тела? В реальном и в поле ходьбы?

Взять хотя бы эту мебель. Стоит тут, может быть, годами, но в поле ходьбы её нет, и всяких украшений нет, даже краска на стенах, и та отсутствует…

Он лихорадочно думал и беспричинно, как ему казалось, нервничал, как будто почувствовал за собой охоту не известно с чьей стороны.

Успокоился только с появлением Кароса.

— Всё в порядке, — сказал он. — Нас ждут!

— Надеюсь, — коротко отозвался Иван и не стал вдаваться в подробности найденного Каросом порядка и сведений о тех, кто там и где их ждёт. Может быть, и будет интересно его послушать, но стоит ли пускаться сейчас в объяснения?

Переход

Напель лежала на его руке и, хотя и с улыбкой на милом лице, но серьёзно выслушала Ивана. Он сетовал на неприятности с Каросом — как трудно его вести во времени, о злоключениях с ним.

— Боюсь, Ваня, — сказала она с вздохом, — так будет со всеми. Это лишь ты непостижимым образом не ощущаешь динамику времени даже рядом с Поясом. Ни нелинейности, ни постоянных изменений. И это хорошо, что Карос всё-таки прошёл, иначе нам пришлось бы действовать вслепую.

— Он кто, Карос?

— Неважно, Ваня. Что поменяет, если я скажу, кто он?.. Ты так вздыхаешь, будто тебя это так волнует.

— Да нет, вообще-то, — Иван понял тщетность своих попыток разговорить Напель и узнать хоть что-то о её подручных или, быть может, рабах.

Напель поцеловала его в щёку.

— Боюсь, — продолжила она, — не всем удастся пройти с тобой дорогу до замка. И о себе думаю со страхом. Знаешь, когда мы были с тобою там, меня окружила такая чаща, что даже не знаю, протолкнусь ли я сквозь неё.

— Всё может быть, — уныло согласился Иван. — Но… Подожди, подожди… Но ты же всё-таки следовала за мной и сквозь чащу.

— Не следовала, а продиралась сквозь неё. Ты, Ваня, не внимательный. Посмотри на это.

Она подняла руку, и Иван увидел на её коже следы от царапин.

— Милая моя…

— Если так будет и на пути к замку, я пройду, но другие могут не пройти. И чем их будет больше, тех для нас хуже.

Ему не нравилось предположение Напель. Если она права, то к каждому её человеку при ходьбе во времени придётся приноравливаться уже в дороге, искать способы провести их до заданного места. Придётся попотеть и помыкаться с ними, а потом вернуться опять сюда ни с чем.

— Ладно, — сказал он, — мы с тобой всё-таки прошли, да и остальных я провёл немало. Ты не поверишь, но это я видел сам. И тебя в том числе, Но всех ли, сказать не могу.

Он потянулся и прикрыл глаза. Так бы вот и лежал и лежал, ощущая под рукой упругую нежность Напель…