Читаем От Адамова яблока до Яблока раздора полностью

В пятнадцатом веке во Франции над правосудием еще смеялись. В ходу были язвительные стишки и уличные спектакли. В одном из таких фарсов некий суконщик судится с пастухом, укравшим у него овец. Адвокатом же пастуха оказывается человек, не уплативший суконщику за отрез ткани. И суконщик, естественно, пытается напомнить об этом судье. Однако судья упорно старается не замечать призывов суконщика и только твердит: «Давайте вернемся к нашим баранам».


Я знаю, что всякого рода «мили» и «километры» слова явно не русского происхождения. В России мерой длины была верста. Это-то я знаю. Но вот само слово «верста» – русское ли оно?

«Верста» – слово определенно русское. Вы бы и сами до этого догадались, если бы обратили внимание на его корень «вер». Не вдаваясь в подробности, скажем только, что слово «верста» связано с понятием «вертеть», и когда-то обозначало один оборот плуга в поле, то есть расстояние, которое пахарь проходил в одну сторону. Позже словом «верста» стали называть и некую определенную меру длины. Любопытно, что иногда это слово «върста» использовали и для того чтобы обозначить людей одного роста.


Всем известно выражение «верста коломенская». Так иногда называют очень высоких людей. А откуда взялось это выражение?

Считается, что у села Коломенского под Москвой когда-то ставились особенно высокие верстовые столбы. Сейчас уже, естественно, тех столбов нет, и потому никто подтвердить, или опровергнуть эту версию не сможет. Придется нам всем поверить в нее.


В выражении «города и веси» первая часть фразы понятна. Но что значит «веси»?

У этого слова два значения. «Весь» – так иногда называют вепсов – финскую народность, издревле живущую в Новгородской и Вологодской областях России. Однако, в нашем случае «весь» имеет другой смысл – «деревня». Слово это, к сожалению ныне забыто, хотя имеет очень древние корни и родственные слова в других арийских языках. К примеру, в древнеиндийском «vic» значило – селение, а в авестийском «vis» – дом.


Буквально вчера я зашла в магазин неподалеку от дома, и спросила, у продавщицы: свежая ли ветчина? На что, рядом стоявший, молодой человек сказал: «Свежей ветчины не бывает, это абсурд». А что такого абсурдного я сказала?

Молодому человеку, вероятно, не стоило выказывать свою грамотность в очереди за колбасой. Тем не менее, он прав, слово «ветчина» происходит от слова «ветхий». То есть «ветчина» – ветхое, несвежее мясо, в отличие от мяса только что забитого животного. Вот и получается, что «свежая ветчина» буквально звучит, как «свежее несвежее мясо». То, что оно засолено и закопчено, возможно, имеет какое-то значение для Вас, но на русском языке, действительно, звучит абсурдно.


В некоторых исторических романах стало попадаться слово «витинг». В первый раз я принял это за опечатку, но потом встретил его еще несколько раз.

Витингами называли прусских воинов. Слово это гораздо древнее, чем более известное «викинг». Последнее – напрямую заимствовано у пруссов. Более того, и русское «витязь» своим происхождением тоже обязано «витингу». Изначально «витинг» значило – «беловолосый» /см. древнеисландское – "hwitingr"/, а северо-западную часть Пруссии Самбийский полуостров германские народы Балтийского и Северного морей издревле называли Витланд – Белая Страна или Страна Белых Людей. Есть разные версии о происхождении этого топонима, порой самые фантастические, рассказывающие о рождении белой расы от инопланетян, но здесь, претендуя на объективность, мы не будем увлекаться мифологией. Могу предположить только, что в те времена, когда у пруссов сложились сословия и появились профессиональные воины, у других народов Севера Европы таковых, возможно, не было. Поэтому прусское «витинг» в значении «знатный воин» и позаимствовали соседи. Так появились и «викинг», и «витязь».


Откуда взялось выражение «воздушные замки»? Понятно, к примеру, что такое «замки на песке» – это замки на непрочной основе. А «воздушные замки» – это замки на воздухе, что ли?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Программирование. Принципы и практика использования C++ Исправленное издание
Программирование. Принципы и практика использования C++ Исправленное издание

Специальное издание самой читаемой и содержащей наиболее достоверные сведения книги по C++. Книга написана Бьярне Страуструпом — автором языка программирования C++ — и является каноническим изложением возможностей этого языка. Помимо подробного описания собственно языка, на страницах книги вы найдете доказавшие свою эффективность подходы к решению разнообразных задач проектирования и программирования. Многочисленные примеры демонстрируют как хороший стиль программирования на С-совместимом ядре C++, так и современный -ориентированный подход к созданию программных продуктов. Третье издание бестселлера было существенно переработано автором. Результатом этой переработки стала большая доступность книги для новичков. В то же время, текст обогатился сведениями и методиками программирования, которые могут оказаться полезными даже для многоопытных специалистов по C++. Не обойдены вниманием и нововведения языка: стандартная библиотека шаблонов (STL), пространства имен (namespaces), механизм идентификации типов во время выполнения (RTTI), явные приведения типов (cast-операторы) и другие. Настоящее специальное издание отличается от третьего добавлением двух новых приложений (посвященных локализации и безопасной обработке исключений средствами стандартной библиотеки), довольно многочисленными уточнениями в остальном тексте, а также исправлением множества опечаток. Книга адресована программистам, использующим в своей повседневной работе C++. Она также будет полезна преподавателям, студентам и всем, кто хочет ознакомиться с описанием языка «из первых рук».

Бьерн Страуструп , Бьёрн Страуструп , Валерий Федорович Альмухаметов , Ирина Сергеевна Козлова

Программирование, программы, базы данных / Базы данных / Программирование / Учебная и научная литература / Образование и наука / Книги по IT
К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР
К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

Северная Корея, все еще невероятно засекреченная, перестает быть для мира «черным ящиком». Похоже, радикальный социальный эксперимент, который был начат там в 1940-х годах, подходит к концу. А за ним стоят судьбы людей – бесчисленное количество жизней. О том, как эти жизни были прожиты и что происходит в стране сейчас, рассказывает известный востоковед и публицист Андрей Ланьков.Автору неоднократно доводилось бывать в Северной Корее и общаться с людьми из самых разных слоев общества. Это сотрудники госбезопасности и контрабандисты, северокорейские новые богатые и перебежчики, интеллектуалы (которыми быть вроде бы престижно, но все еще опасно) и шоферы (которыми быть и безопасно, и по-прежнему престижно).Книга рассказывает о технологиях (от экзотических газогенераторных двигателей до северокорейского интернета) и монументах вождям, о домах и поездах, о голоде и деликатесах – о повседневной жизни северокорейцев, их заботах, тревогах и радостях. О том, как КНДР постепенно и неохотно открывается миру.

Андрей Николаевич Ланьков

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы

Откуда взялись серийные убийцы и кто был первым «зарегистрированным» маньяком в истории? На какие категории они делятся согласно мотивам и как это влияет на их преступления? На чем «попадались» самые знаменитые убийцы в истории и как этому помог профайлинг? Что заставляет их убивать снова и снова? Как выжить, повстречав маньяка? Все, что вы хотели знать о феномене серийных убийств, – в масштабном исследовании криминального историка Питера Вронски.Тщательно проработанная и наполненная захватывающими историями самых знаменитых маньяков – от Джеффри Дамера и Теда Банди до Джона Уэйна Гейси и Гэри Риджуэя, книга «Серийные убийцы от А до Я» стремится объяснить безумие, которое ими движет. А также показывает, почему мы так одержимы тру-краймом, маньяками и психопатами.

Питер Вронский

Документальная литература / Публицистика / Психология / Истории из жизни / Учебная и научная литература