От Альбиона до Ямайки

Как я и предполагал, ни в какую Голландию отец матушку нашу не увез. Они заглянули к французам в Кале, где набили шхуну товарами, которые папенька, оставив маменьку наслаждаться красотами старинного города и уютного порта, доставил на точку выгрузки неподалеку от Ипсвича. Платить королевской таможне он не собирался. Да и зачем ему это, если имеется старый надежный Джереми с целым обозом крестьянских телег, готовых доставить деликатный груз по назначению. По какому назначению? Это область компетенции вышеозначенного Джереми, то есть вопрос щепетильный и обсуждению не подлежащий.

Сразу после завершения выгрузки контрабанды места на шхуне по штатному расписанию занял наш молодежный экипаж. Раскочегарив и запустив шарманку, мы этой же ночью проскользнули на моторе неслышимой тенью мимо дремлющего городка и, поднявшись по наполненному талой водой Гиппингу, без приключений ошвартовались в двухстах метрах от дома – нам многое предстояло взять в дорогу. Спаянные из тонкого железного листа канистры с конденсатом от перегонки дров, которых успели сделать всего тридцать штук по десять литров каждая: соорудить на шхуне встроенный бак-танк мы даже не пытались, времени для этого гарантированно не хватало. А листы шириной в фут ребята и до этого катали. Из них сначала согнули, а потом и спаяли емкости по давно отработанной технологии.

Топливо, новая пропитка для обшивки, наборы инструментов и особенно важные для обустройства на новом месте станки и перегонная установка. Огнеупорный кирпич и чугунные печки, плиты, котлы, части судового оборудования и много крепежа. Да не упомнишь всего. Взяли с собой Ивана, чтобы выкупить из рабства, и девочку-рисовальщицу, потому что очень просилась с нами. Есть для нее каютка, куда из нашей капитанской мы перевели Кэти.

Конечно, решительно все необходимое мы собрать не успели – у нас и времени-то было всего пара недель. Ну да головы и руки при себе – сообразим, когда чего-то не хватит.

Вышли в море опять ночью и под парусами добежали до французского побережья, где, неспешно «прохаживаясь» в нескольких милях от суши, нас дожидалась «Агата». Высадив на нее всех взрослых, мы встали к ней в кильватер и погнали в Амстердам. На всех парусах неслись, кроме косых грота и фока. Двенадцать узлов для этой эпохи – просто метеор. В порту поскорее выяснили, как бы попасть в сухой док. Свободный нашелся в этот же день. Никаких переделок мы в этот раз производить не собирались, понимая, что на нечто серьезное времени опять не хватит, и планы дальнейшего совершенствования следует пока сохранять на бумаге. Как ни странно, мы были одновременно и в цейтноте, и в цугцванге. По крайней мере по нашим с Софочкой ощущениям.

Очистили днище, дали ему просохнуть и принялись наносить свежеизобретенный вариант пропитки, сделанный из традиционной древесной смолы, растворенной в солярке. Горячим этот состав хорошо впитывался и ложился ровнехонько, сообщая древесине привычный черный цвет. Как-то в нашем маленьком экипаже сложилась практика больших работ, когда «танцуют все». Единственное исключение – любимый кок, которого к вахтам или работам привлекают крайне редко, потому что пусть лучше пищу готовит. На основной службе среднюю сестрицу уверенно подменяет младшенькая – Кэти, постепенно подрастающая и оформляющаяся в подлинную морскую волчицу. Хотя набитые Консуэллкой в банку для пастеризации в воде куриные яйца как-то не очень ей удались. Так вот, даже новичок среди нас Иван спокойно работает квачиком. Как и капитан, и механик… да как все. А Рисовальщица устроилась на бревнышке в верхней точке ограждения бассейна, где мы пашем, и занимается изобразительным искусством. Сонька уже решила, что высадит ее на берег, едва вернемся в родные места. Ну, побываем же мы там, когда будем школу перевозить!

И вот рядом с нашей особо одаренной появился прилично одетый голландец и вступил с ней в беседу на хорошем английском. Разговор завязался оживленный, с просмотром ранее сделанных рисунков и набросков. Зажестикулировали, водя пальцами по бумаге, после чего незнакомец отступил на шаг, удивленно разводя руками.

– Капитан, мэм! – поспешила подойти к Софочке наша художница. – Этот человек спрашивает вас. Но сначала он подумал на меня. Говорит, что бургомистр. То есть не он бургомистр, а приглашает к себе. Вот, – заключила в конец запутавшаяся крестьянская дочь.

– Господин Витсен отправил меня на поиски владельца судна со столь острым носом, – объяснил также спустившийся на леса незнакомец. – Он попросил меня пригласить хозяйку к себе на ужин, поскольку слышал о чем-то подобном от своего старого знакомого мистера Дина.

– Имею честь быть знакомой с сэром Энтони, – откликнулась мгновенно ставшая почтительной Софи.

Вслед за этим последовало чопорное представление сторон и пояснение, что бургомистр Амстердама, коим сейчас работает господин Витсен, будет также рад видеть у себя и мисс Лизу вместе с ее рисунками, поскольку очень интересуется затронутыми в них темами.