От альфы до омеги (СИ)

Она смотрела прямо на Тита. Тот отвел, наконец, глаза от андроида, отдернул руку и улыбнулся.

— Это нечто кардинально новое. Он хочет создать нового робота. Совсем другого. Смесь робота и человека.

— Киборга?

Тит качнул головой.

— Куда лучше. Это будет что-то совсем другое. Это будет мета-человек. Человек, который превзойдет и человека, и робота. Последняя ступень эволюции.

Последняя... Омега. Последняя буква греческого алфавита.

— Искусственный интеллект?

Ирис все пробовала найти простое, понятное объяснение, которое перечеркнуло бы все догадки.

— Да ну брось ты эти древние названия, — в возбуждении мотнул головой мальчишка. — Это прошлый век. То, что делает профессор, превзойдет все то, что мы знали раньше.

Ирис на мгновение закрыла глаза и по старой привычке глубоко вдохнула, разгоняя свое синтетическое сердце, чтобы синтезированная кровь побежала быстрее по синтетическим венам. Не шутка ли это разумной аномалии? Не отправила ли она ее в прошлое так, чтобы омега воочию увидела собственное рождение? Но нет, еще слишком рано. Да и она сама родится лишь через несколько лет. А это... Она перевела взгляд на спящего раскуроченного андроида. Это лишь прототип. Самое начало. Истоки.

— И что здесь делаешь ты? — спросила она, не сводя с Тита взгляда.

Его глаза горели.

— Я ходил к нему на лекции. Еще год назад. Тогда был огромный скандал. Ну, помнишь? Профессор Каракс. Его последнюю лекцию сорвали, афиши снимали, его самого чуть не посадили. Была даже демонстрация. Ну же, неужели не припоминаешь?

Ирис отвела взгляд. Библиотеку Центра еще не построили. Она не может покопаться в исторических сводках, да и загрузят ли туда такое? Омегам детали истории ни к чему. А сомневаться в том, что омеги нужны, и нужны были всегда — тем более.

— Они тоже тогда все твердили про искусственный интеллект. Про то, что замыслы профессора перевернут мир. Что человечество свергнут искусственные люди. В результате — вот, — Тит обвел рукой лабораторию. — Он ушел в подполье. А я все ошивался вокруг его дома, следил, куда он ходит. Я не один месяц за ним таскался, уговаривал, доказывал, а он отнекивался, гонял меня, а потом сдался. Это я ему сделал фальшивую личную карту.

Тит так и светился гордостью

— А ты не думаешь, что так и будет? — тихо спросила Ирис. — Что эти твои мета-люди займут твое же место?

— Ну нет, — беззаботно засмеялся Тит.

Его робость исчезла без следа. Здесь, в своем тайном царстве, он плавал как рыба в воде.

— Такого не будет. Профессор уж позаботится. Тут есть такая идея... — он подтащил ее к доске, исписанной схемами и формулами. — Система самоаннигиляции. То есть, самоуничтожения.

Ирис перестала дышать.

Он ткнул пальцем в одну из схем и проследил по рисункам до самого края доски.

— Активируется при нарушении условий функционирования. Грубо говоря, если это существо не выполняет поставленные задачи, то включается эта система, — пояснил он, увлеченно чертя пальцем по доске.

— И когда... Когда она может включиться? — почти шепотом спросила Ирис.

— Да когда угодно, — пожал плечами Тит. — Эти существа будут служить человеку. Делать то, что не может он. Как дополнительная пара рук, продвинутый мозг в придачу.

— И как понять, что робот нарушил установленные человеком правила?

— Ну... как... — Тит хмыкнул. — Вот когда происходит эта самоаннигиляция, так и понять.

Ирис молчала. Сигналы тревоги заходились бешеным воем.

— Тебя это пугает? — глянул на нее Тит.

Она натянула улыбку.

— Но хорошо ли это... для человека? Ты только представь: купил себе такого робота, а он взял, и через два дня взорвался...

— Вот потому их надо сделать совершенными. А ошибки — сжигать, — безжалостно бросил Тит, и тяжелая складка залегла между его бровями.

Ирис так и вздрогнула. Какие знакомые слова...

То, что она до сих пор не самоликвидировалась, означает одно из трех: или эту систему так и не внедрили (отказались вовсе или не поставили только ей?), или она все еще следует плану Сальватора, или она вот-вот погибнет.

Так какой же вариант вернее всего?

— Но кто же будет оценивать качество выполнения приказов? — спросила она.

Тит повел плечом.

— Не кто, а что. Система оценки. Непростая программа, это да. Но иначе никак.

Ирис замолчала. В ее процессоре больше не осталось вопросов. Кроме, пожалуй, одного.

— А можно все-таки увидеть этого твоего профессора Каракса?

Что если его имя Сальватор? Или, скорее, даже его племянник — это молодой человек, а значит, по возрасту он подходит куда больше самого профессора, да и в истории этой он замешан самым что ни на есть прямым образом.