От Аллегро до Аданте

Поставьте на конвейер Круковера, Чтобы крутил он гайки день за днем. Пускай его обугленная вераСгорит на зоне пламенным огнем. Пускай надолго помнит он обиду, Неправедность пускай переживет. И веру в правду, как пустую прибыль, О камни плаца пусть он разобьет. Он на изломе. Истина больнаяУже не ступит рядом с ним в барак, И, от неправды он изнемогая, Уже не вступит с ней в неравный брак.

Он на надрыве. Ритм ужасных гаекДля творческого сердца ржавый нож. Он в стадо уголовных негодяевБыл вброшен, будто лакомая кость. Озлится и писать уже не сможет:Недобрый и неумный – не поэт. И на конвейер голову положит, Под пневматический для гаек пистолет.

1978г.

*** 

Как нищенка, уходит со двораЛюбовь, которая еще не умерла.

*** 

На свободу даже не стремлюсь. Ну зачем стремиться на свободу? Я в тюрьме свободе научусь, Чтобы объяснить ее народу.

1965г.

*** 

Б. Окуджаве.

Разбита скрипка Моцарта давно, Кумир всех пошлостей страны на пьедестале. И днем и ночью в камере темно, Проходит время в тягостном угаре. Какой камзол? Какие башмаки?

Какие кружева на этой рвани? лишь слабое движение рукиИ глаз туберкулезное мерцанье. Со лба ладони... Боже упаси! Не убирать... Но скрипка-то разбита. Ладони надо бережно нестиС улыбкой записного паразита. И нету в жизни радостной гульбы. Одна стрельба... Кто это отрицает? Некрашенные в моде тут гробы, И землю тут неглубоко копают. И молодость мгновенна, точно взрыв, Пожар чахотки выжигает очи.

Ко лбу ладони – совести порыв. А дальше – мрак, А дальше – многоточье...

*** 

Жизнь прошла, Как пуля нарезная, Слепо и бездумно... Лишь стрелокЗнал, куда он ее посылает;В собственный, нацелившись, висок.

*** 

Дочери Маше.