От Астраханского кремля до Рейхсканцелярии. Боевой путь 248-й стрелковой дивизии

Немецкие инженерные части, используя принудительный труд населения Приазовья, сумели создать сильнейшую укрепленную линию. Вначале германские, а затем и советские штабисты и бойцы дали ей название -Миус-фронт. Рельеф местности способствовал построению многоэшелонированной обороны. Местность пересекали реки Миус, Кальмиус, Крынка и другие - с севера на юг, создавая естественное препятствие для атакующих. Их западные берега благодаря движению Луны приподняты над восточными, что давало обороняющимся превосходство в диспозиции по высоте. В междуречье природа создала многочисленные курганы. Всем этим вермахт воспользовался в полной мере.

Спустя год начштаба 248-й СД полковник Коняшко, анализируя ход боев, отмечал в докладе в штаб 32-го СК, что оборона немцев представляла собой 3-5 рядов траншей, соединенных ходами сообщения, которые были приспособлены под отсечные позиции. Противник обустроил множество ДЗОТов, а на отдельных участках создал ДОТы и бронеколпаки. В траншеях 1-й и 2-й линий были оборудованы площадки для ручных и станковых пулеметов. Интервал между ними не превышал 50 метров, что создавало сплошную полосу огневого поражения атакующих. За 2-й линией траншей были расположены огневые позиции полковых минометов и противотанковой артиллерии. За 3-й линией -позиции дивизионной артиллерии. В предполье перед передним краем немецкой обороны размещались противопехотные и противотанковые минные поля. В несколько рядов была натянута колючая проволока, которую саперы укрепили на железных кольях. Вся местность была тщательно пристреляна.

Первое наступление войска Южного фронта провели в июле. 248-я СД в нем не участвовала и даже была временно переподчинена 44-й армии, которая занимала оборону чуть южнее и держала позиции от Александровки до Азовского моря. Наступление оказалось неудачным, поскольку немцы ввели в бой подвижные резервы. Но к середине августа все немецкие резервы были переброшены к Харькову и Белгороду, где после битвы на Курской дуге войска Воронежского, Степного и ЮгоЗападного фронтов устремились на юго-запад, перемалывая одну за другой немецкие дивизии.

В новом наступлении на Миус-фронте были задействованы силы 5-й ударной, 2-й гвардейской и 28-й армий, а также 360 танков. 248-я ПД была возвращена в 28-ю армию и, более того, выведена в первый эшелон. Остальные три дивизии, оставшиеся в подчинении 28-й армии, действовали во втором эшелоне. После прорыва обороны противника 5-я ударная и 2-я гвардейская армии должны были по расходящимся направлениям выдвигаться на запад, а 28-й армии (и 248-й СД) предстояло повернуть резко на юго-запад, отсекая направление на Таганрог и вынуждая к отступлению правый фланг противника. В прорыв должны были выдвинуться подвижные части 4-го гвардейского кавкорпуса, поскольку сама 28-я армия была чисто пехотной и бронетехникой и иными маневренными частями не располагала.

Непосредственно против 248-й СД действовала 336-я ПД вермахта, но ее линия обороны была растянута примерно на 20 км, и реально дивизии противостоял примерно батальон, опиравшийся на Петрополье. Южнее, ближе к Азовскому морю, у немцев стояли 15-я авиаполевая, 17-я и 111-я пехотные дивизии, и при успехе наступления 248-й СД пришлось бы отражать их попытки прорваться на запад.

В ночь на 18 августа был назначен очередной прорыв обороны противника. 248-я СД действовала в 1-м эшелоне. Ее фронт составлял всего 2-2,5 км. Целью первого дня ставилось форсирование реки Миус в районе Петрополья. Впереди шли 905-й и 902-й СП, а 899-й располагался за ними. Из соображений скрытности дивизия прибыла на передовую до рассвета 17 августа, пройдя ночным маршем полтора десятка километров. Рядовой состав днем успел отдохнуть, а офицеры изучали оборону противника и организовали разведку бродов. Стояло лето, камыш не успел высохнуть, и ночью сквозь заросли тростника удалось перебросить пять штурмовых мостиков. Ширина реки Миус в этих местах не превышала 30-40 метров. Это давало шансы на успех.

В 05.45 артиллерия начала бить по немецким траншеям и блиндажам. Огонь продолжался 45 минут. Только 771-й АП выпустил 2400 снарядов. Помимо артиллерии и реактивных минометов, работала авиация группами по 20-30 самолетов. Штабисты 899-го СП записали, что «впереди все покрыто дымом и пылью, и ничего не видно».

Но эффект от артобстрела оказался ниже ожидаемого. Артиллеристы это объясняли тем, что разрывы от бомб и снарядов затянули все поле боя сплошной дымовой завесой¹²⁴! Очевидно, что их коллеги из частей, стоявших здесь ранее, не передали таблицы пристрелянных целей и огонь велся в белый свет как в копеечку, но не по немцам.