От бедности к богатству

Своего отца помню плохо. Ситуация опять же совпадала с тысячами других случаев, имевших место почти в каждой второй российской семье. Отец крепко пил. А когда мне исполнилось пять, и вовсе исчез из моей жизни. Поэтому все вопросы содержания семьи и моего воспитания легли на плечи матери. В 80-х она, как и ее родители, работала на одном из саратовских заводов.

Но заводская биография внезапно оборвалась. Перестроечные процессы жестоко протоптались по ее трудовой биографии. Завод закрыли, и практически все взрослые члены семьи оказались безработными. Маме ничего не оставалось, как сменить заводскую проходную на нелегкую судьбу российской «челночницы».

Из Саратова в Турцию и обратно, иногда за вещами на рынок в Москву. Примерно так выглядел в те годы типичный трафик рядовой представительницы челночного бизнеса с безразмерными, тяжелыми сумками «барахла», предназначенного на продажу. В душе я ее жалел, и, несмотря на «нежный» возраст (мне тогда было не более 14), помогал, чем мог.

Утро еще не наступило, а мы уже тащили огромные тюки с вещами на базар. Спать хотелось так, как хочется спать только в юности – крепко и безмятежно. Но я понимал, что рынок – это единственный способ прокормить семью. Жаловаться было некому, да и бесполезно. Поэтому вставал, брал и нес, молча, без возражений.

Да, я любил свою мать, хотя меня с натяжкой можно было назвать в те годы идеальным сыном. В семье, в силу объективных трудностей, времени на меня не хватало. И пробелы в воспитании с лихвой восполняли улица, двор, компания мальчишек-подростков, таких же, как я.

Надо сказать, это были далеко не ангельские дети. Мы злоупотребляли спиртным, курили, получали жестокие уроки жизни, на которые улица не скупилась. Многие из моих тогдашних «корешей» впоследствии спились, стали наркоманами, иные оказались за решеткой.

Что касается меня, я думаю, что от похожей участи меня во многом спасла семья. Она создала серьезный противовес рискованной дворовой среде.

Мне нравился наш семейный уклад. В доме все было общим, холодильник открыт для всех, готовили и питались сообща. Был в семье особый дух семейной солидарности. И, я уверен, сила семьи уберегла меня от печальной судьбы моих сверстников. Забегая вперед, скажу, что в конечном итоге я стал состоявшимся человеком с успешным бизнесом, с достойной профессией в руках, с чувством ответственности перед своими родными.

И отношение к семье у меня сформировалось устойчивое. Никогда не понимал и не пытался оправдать тех мужиков, часто довольно обеспеченных бизнесменов, которые бросали свои семьи, оставляя их ни с чем.

Все хорошее идет от семьи, от родителей. И не только на генетическом уровне, но и в силу совместного образа жизни, общих занятий и переживаний. К примеру, я почти уверен, что коммерческое начало передалось мне от матери.

Теперь, практически в возрасте Христа, я не только сам поддерживаю дух семейного единства, но и хотел бы, по возможности, передать его своим детям.

Один из главных уроков моей жизни: берегите семью, она для человека бесценна.

МУЖИК ХОРОШИЙ, ПОКА НЕ ВЫПЬЕТ…

Так принято говорить о сильно пьющих людях, подразумевая, что «крышу» в состоянии запоя у них сносит основательно.

К числу таких «хороших», но сильно пьющих относился и мой отец. Из детских воспоминаний о нем в памяти остался лишь парализующий страх от его пьяных выходок: то за нож схватиться, то с топором гоняется за мной и матерью. Так что детство мое прошло не

без интриги.

Хотя, по рассказам матери, в молодости это был умный, образованный, талантливый человек. Имел математическое образование. Был отличным скульптором, создавал высокохудожественные вещи.

Он происходил из интеллигентной семьи, в которой было много умных, неординарных личностей. Дед был офицером, дядя, которого я знал только понаслышке, генеральным директором какого-то крупного учреждения.

Говорят, характер и способности человека можно проследить по почерку. Если это так, то мой отец должен был бы стать идеальным человеком, поскольку почерк у него каллиграфический.

Но природным данным не суждено было реализоваться: все добрые задатки разрушил алкоголь. Да и кроме отца, были в его роду другие крепко пьющие родственники.

Внешне я похож на отца. Но дело не ограничивается лишь портретным сходством. Допускаю мысль: кроме внешности, на генетическом уровне мне передалось и что-то из отцовских интеллектуальных качеств.

Но в отношении отца алкоголь конкретно сделал свое дело. Из мыслящего и талантливого интеллигента отец превратился в грубого, раздражительного, временами неадекватного типа. Он опустился, как принято говорить, достигнув дна, и никакого участия в нашей жизни не принимал.

Сейчас я довольно часто помогаю практически чужим людям справиться с алкоголизмом. Но, к сожалению, в то время помочь своему отцу я не мог. Были тому объективные обстоятельства. Главное из них – не наступил еще тот сознательный возраст, в котором я пребываю сейчас. А в юные годы я и сам нуждался в помощи. Поэтому вытащить отца из его тяжелого состояния я был не в силах.