От Дубно до Ростова

д) сочетать операцию на левом берегу с действиями авиации по уничтожению переправ, разгромом подходящих переправам резервов и закреплением берега за собой по мере продвижения по нему частей»[616].

Однако организация контрудара затянулась, и командующий 38–й армией назначил день начала наступления на 9 сентября. Прибывшая танковая бригада была разделена побатальонно для поддержки стрелковых дивизий. Но в ночь с 8 на 9 сентября хлынул дождь, который сделал дороги непроходимыми для колесного транспорта. Плохая погода также исключила действия авиации. Наступление вновь было отложено. При этом противник не дремал, и 8 сентября на левый берег Днепра была переправлена 257 пехотная дивизия. Дивизия создала фланговую угрозу собранной с такими усилиями ударной группировки с целью наступления под основание немецкого плацдарма.

Такая двойственность положения — наступательные задачи при отсутствии наступательных действий — привела к тому, что центр тяжести усилий командарм–38 создавал на крайней точке своего левого фланга, на фронте 5–го кавалерийского корпуса. При этом против острия ударной группировки немцев в районе Кременчуга, упорно продвигающейся на север, плотность построения войск армии Н. В. Фекленко была невысокой. Разбросанные веером по дуге фронта неприятельского наступления силы 38–й армии таяли под нажимом сосредоточенных ударов врага и медленно отходили в разных направлениях от плацдарма. 297–я и 212–я стрелковые дивизии, сдерживая наступление 125, 239 и 257 пехотных дивизий, отступали на северо-запад вдоль левого берега Днепра. Их соседи на другом берегу Псела, 300–я и 199–я стрелковые дивизии, двигались на север, обороняясь против 101 и 100 легкопехотных и 57 пехотной дивизий. Наконец, 5–й кавалерийский корпус и 304–я стрелковая дивизия отходили с боями на восток и северо-восток, ведя бои против 97 легкопехотной и 76 пехотной дивизий.

С 38–й армией взаимодействовала 15–я авиационная дивизия, вооруженная бомбардировщиками СБ. В период борьбы с 1 по 10 сентября в течение четырех дней соединение фактически не участвовало в боях ввиду плохой погоды (5, 8, 10 сентября) и перебазирования (9 сентября). Следовательно, в дни наиболее напряженной борьбы на кременчугском плацдарме (8, 9, 10 сентября) наша авиация в боях не участвовала. Если теперь из оставшихся шести дней исключить один (2 сентября), отданный для нанесения удара в районе Черкасс, то для борьбы в решающем пункте фронта под Кременчугом на долю авиации было отведено 5 дней. В эти дни 15–я авиадивизия давала в среднем по 100 самолето-вылетов в день. Очевидно, что для борьбы с переправляющимися силами восьми пехотных дивизий противника на широком фронте (30 км) этих усилий со стороны авиации было далеко не достаточно. Характерной чертой действий 15–й авиадивизии было производство большинства атак по целям противника, находившихся в непосредственной близости от наших боевых порядков, и весьма малое количество атак по целям на противоположном берегу Днепра, то есть в пунктах, где противник накапливался для переправы. Иными словами, указания командования фронта были попросту проигнорированы.

Несмотря на неудачу в организации контрудара, на кременчугском направлении еще не сложилась наступательная группировка противника, которую можно было бы расценить как серьезную угрозу для существования фронта. На плацдарме советской разведкой отмечались только пехотные соединения, и это соответствовало реальному положению вещей.

Обсуждение

Одним из главных виновником сентябрьских событий под Киевом в 1941 г. обычно называют А. И. Еременко. Не имея иллюзий о его полководческих способностях, нужно тем не менее в данном случае встать на его защиту. Те задачи, решения которых от него требовали, не были решены с самого начала войны. Разгромить 2 танковую группу было задачей на тот момент практически нереальной. Позволим себе предположить, что Верховное командование об этом догадывалось. На что же надеялись в Генеральном штабе Красной Армии, планируя Рославльско — Новозыбковскую операцию Брянского фронта?