От дворца до острога

Вообще, моральные устои офицерства были противоречивы и условны. Существовало условное понятие о чести мундира, офицерской, дворянской чести, но в армейской среде, особенно в отдаленных гарнизонных и линейных батальонах в глубокой провинции, и оно соблюдалось не слишком неукоснительно. Прямое казнокрадство, вплоть до «заимствований» из денежных ящиков части, особенно в высоких должностях, не было редкостью. Задача заключалась лишь в том, чтобы такие случаи не выходили за пределы полка или дивизии, решались келейно. В случае растраты казенных средств командир части предлагал офицерам собрать и внести нужную сумму, а виновнику предлагалось подать в отставку. Тем не менее ежегодно 5–7 % офицеров находилось под судом, в том числе за служебные злоупотребления. Мало того! Автору некогда попалось сообщение современника о пустых конвертах из-под деревенских писем солдатам, найденных после ухода ротного командира в ящике его стола: намек на те рубли, которые семьи посылали в письмах «служивому», чтобы скрасить его жизнь, и которые извлекались оттуда бравым офицером. Об условности офицерской чести говорит то, что все, кроме уж крайних ригористов, признавали вполне законными так называемые безгрешные доходы. По существовавшим правилам полк, батарея или корабль были самостоятельными хозяйственными единицами, получая от министерства лишь определенную денежную сумму. Сукно, сапожный товар, мука, овес и другое закупались на рынке, и все необходимое «строилось» в полковых швальнях, сапожных, шорных и прочих мастерских силами солдат-специалистов. Закупки производились по так называемым справочным ценам, регулярно публиковавшимся полицией; это были розничные рыночные цены. Но при оптовой закупке, естественно, цены были значительно ниже, да еще можно было получить премию от поставщика. Кроме того, можно было закупить лежалую прогорклую муку, подгнивший сапожный товар, а овес для лошадей заменить сеном. Все это составляло значительную экономию, которую по закону полагалось возвращать в министерство, но что никогда не делалось: на командира, вернувшего излишки, его начальство, получавшее свою долю от этих излишков, посмотрело бы косо. Наиболее добросовестные командиры пускали экономические суммы на улучшение быта солдат, часть денег шла на прием инспектировавших полки и батареи высших начальников, которых ведь нельзя было не принять наилучшим образом, чтобы получить высокую аттестацию, а большей частью безгрешные доходы делились между командиром и офицерами, заведовавшими хозяйством.