От Эдо до Токио и обратно. Культура, быт и нравы Японии эпохи Токугава

Несмотря на многолетнюю борьбу с нелегальной проституцией, победить ее токугавским властям так и не удалось. Согласно сохранившимся записям, в 1780-х годах в Эдо постоянно работало 162 незарегистрированных “фирмы досуга” [Танно Акира, 2010]. Чайные домики с полным набором удовольствий концентрировались в прихрамовых кварталах, лежащих на пути тысяч паломников. Буддийские и синтоистские храмы знали о специфике отдыха в этих “очагах культуры” и понимали, что вместе делают одно большое дело. Храмы и прилегающие территории находились в ведении Магистрата по делам религий (Дзися бугё), поэтому Городской магистрат не очень донимал их своими строгостями. К тому же многие храмы имели тесные связи с родственниками правящей фамилии, и мало кто из руководителей магистрата решался с ними конфликтовать. Уже упоминавшийся Оока Тадасукэ все же решился — и в 1723 году добился конфискации земель вместе с прилегающими кварталами у храма Гококу, построенного в 1681 году по личному распоряжению матери пятого сёгуна Цунаёси. На этой территории нелегальную проституцию удалось победить, но дальнейшие усилия главы Городского магистрата были пресечены сверху. Восьмой сёгун Ёсимунэ, проявив дальновидность, распорядился не допускать расширения сети нелегальных сексуслуг, но борьбу до полного их искоренения прекратить ввиду ее безнадежности.

Квартал перед воротами храма. Источник: GE

Да и как их было искоренить, если в то время вполне приличные состоятельные люди могли абсолютно легально заключить контракт о предоставлении интимных услуг едва ли не с любой такой же приличной женщиной? В этом случае мужчина строил для содержанки дом и выплачивал ей ежегодное пособие 3–6 рё золотом. Однако позволить себе такое могли немногие. Большинство горожан шли другим путем: несколько мужчин заключали с женщиной соглашение, и она с ними “работала”. В 1750-х годах в семье одного среднего по достатку торговца из Киото жена и дочь с согласия главы семейства вносили таким образом свой вклад в семейный бюджет. О его размере можно судить по дневнику другой женщины по имени Куму

(Куму никки), который она вела в те же годы: “Платят по-разному, в зависимости от красоты и других достоинств женщины. Наивысшая ставка — один то и пять сё риса, высокая — один то, стандартная — восемь сё[14]

. За это нужно посещать мужчину шесть раз в месяц” [Танно Акира, 2010].

Жена и дочь киотоского торговца заключили соглашения с 4–5 мужчинами каждая, из чего можно сделать вывод об их полноценной трудовой занятости в течение месяца и солидном вкладе в семейный бюджет. Повторюсь: семья не самая бедная, и женщины в ней работали, чтобы лучше жить, а не для того, чтобы не умереть от голода.