От Фарер до Сибири

В итоге Патурссон отправился в путешествие в Сибирь, которое иначе как крайне рискованным назвать нельзя. Несколько раз лишь чудо спасало его от верной гибели. Однако его юношеский энтузиазм, дух авантюризма, а также фарерская закалка, сноровка и упорство всегда помогали ему брать верх над попадавшимися на его пути бесчисленными трудностями и препятствиями.

Благодаря Патурссону мы обладаем ценнейшими описаниями быта как коренных народов Сибири (ненцев, хантов, эвенков и др.), так и проживающих там русских. Специалистам могут быть интересны детальные описания рельефа, климата, флоры и фауны районов Сибири, где побывал наш автор.

Патурссон, судя по всему, был первым фарерцем, выучившим русский язык. И уж точно единственным уроженцем Фарер и одним из немногих иностранцев, освоивших ненецкий язык и, вероятно, в какой-то степени – наречия соседних самодийских народов, а также хантов.

Возможно, читателю не всегда понравится юношеский максимализм Патурссона, проявлявшийся, в частности, в его отношении к обычаям местных жителей. Воспитанный в духе позитивизма науки XIX века, фаререц без особого уважения относился к языческим верованиям сибирских аборигенов, порой открыто выражая свою неприязнь к ним и доводя дело до конфликтных ситуаций. Тем не менее, когда нашему герою представилась возможность присутствовать на церемонии жертвоприношения язычников, исследователь в нем моментально победил моралиста и он, невзирая на 65-градусный мороз, отправился наблюдать за этим обрядом и даже участвовать в нем (гл. XV).

Далеко не все, о чем Сигерт Патурссон пишет в своей книге, мы можем принять на веру. Ошибочны его утверждения о том, что в амурском регионе водятся львы, а в степях Южной Сибири и нынешнего Казахстана – яки, которые на самом деле обитают лишь в высокогорных регионах (гл. XXIX). Сибирских комаров и мошек Патурссон на протяжении всей книги называет ядовитыми, что сильно преувеличено. В последней главе автор излагает фантастическую версию происхождения Ермака и завоевания им Сибири, основанную, как можно предположить, на народных легендах или «популярной истории». Не будучи хорошо знакомым с географией Украины, автор называет Запорожье островом.

Местами Патурссон непоследователен в изложении. Например, в главе XV он начинает рассказывать о своей остановке на острове Ямбург, но потом его мысль прерывается и он переходит к рассказу о коренных народах Сибири. Возможно, именно из-за этого фрагмент «Сила воображения в одиночестве полярной ночи», обозначенный в подзаголовке главы XV, так и не был написан автором. В главе XXIII автор, описывая русскую свадьбу, упоминает, что стол ломился от закусок, среди которых было и мясо, но, когда речь заходит о главных блюдах, он пишет, что русские даже на свадьбах едят «непритязательную» еду – поэтому, мол, мяса на столе не увидишь. В главе XXVII, рассказывая о рыбаках, ранее сидевших в тюрьме, он утверждает, что никто из них не родился в Сибири, а в следующих строках говорит, что один из них все-таки рожден именно там.

Очевидно, подобные несостыковки объясняются тем, что книга создавалась на основе многочисленных путевых заметок автора, накопившихся за шесть лет поездки, и автор не до конца сумел подчистить и унифицировать текст, – это, впрочем, никоим образом не умаляет его достоинств.

Книга была написана и впервые издана на датском языке, который до середины ХХ века был основным письменным языком фарерцев. Однако в одном месте (гл. ХХ) автор не удержался и употребил в кавычках фарерское слово tinganaest (совр. tinganest), означающее «гостинец», – видимо, не найдя подходящего датского аналога. В главе VII он упоминает фарерское название игры в ниточки – krágefótur

(совр. krákufótur), дав лишь буквальный перевод на датский («нога вороны»), хотя в датском языке эта игра называется по- другому (kattens vugge, то есть «кошачья колыбель»).

Свои путевые заметки Патурссон опубликовал в двенадцати частях в 1900–1901 годах. В 1901 году они были выпущены единым томом под названием «Сибирь в наши дни» (Sibirien i vore dage). Датский издатель настоял на замене имени Сигерт (Sigert) на созвучное ему, но более распространенное Сигурд (Sigurd), считая, что это прибавит популярности книге доселе неизвестного молодого фарерского автора.