Читаем От Финляндского вокзала до Выборга. Из истории Финляндской железной дороги. Станции, люди, события. Путешествие в прошлое полностью

Некоторым было просто посещать Репина, так как они являлись его соседями. В Куоккале на даче «Линтула» отдыхал А.М. Горький. Свои дома имели здесь Л.Н. Андреев и К.И. Чуковский. За то время, что В.В. Маяковский пробыл здесь, он написал поэму «Облако в штанах».

Как же принимали гостей в Пенатах? Пройдя калитку, вы попадали в длинную аллею, идущую прямо к дому знаменитого художника. Когда гости заходили в дом, на одной из дверей они читали: «И.Е. Репин принимает исключительно по средам не ранее 3 час.». Объявление на второй двери требовало от вас: «Вытирать ноги, снимать галоши». Далее в комнатке перед столовой посетителей ждал большой плакат – на сером картоне черными чернилами было написано:

«СамопомощьСнимите пальто, галошисами!Открывайте дверь в столовую
сами!Бейте, весело крича, вТам-там!!! Сами!»


В доме художника


Тут же на красном шнуре висел позолоченный там-там (гонг) с большой колотушкой. Чтобы попасть в приемную живописца, вы проходили через столовую – так задумал сам владелец дома.


Вращающийся стол в Пенатах


Журнал «Огонек» за 19 февраля 1911 г. рассказывал «Как обедают у проф. И.Е. Репина»: «Финляндская вилла знаменитого художника И.Е. Репина „Пенаты“, благодаря неутомимой изобретательности писательницы Н.Б. Северовой-Нордман (супруга И.Е. Репина. – А. Г.), превратилась в своеобразный центр агитации в пользу вегетарианства и раскрепощения прислуги. Не успела еще отгреметь обратившая на себя всеобщее внимание проповедь сеноедства, как та же Н. Б. Нордман ополчилась на существенную часть обычного квартирного инвентаря – на обеденный стол в его наиболее распространенной четырехугольной форме. После долгих исканий ей удалось выработать изображенный на нашем снимке новый тип обеденного стола с подвижной центральною частью.


<… >

И вот, после долгих проб разных систем и их усовершенствований, возник большой круглый стол, на двадцать персон. Первый круг стола, в поларшина ширины, укреплен неподвижно на солидных четырех ногах, которые удалены вглубь, под стол, чтобы они не задевали коленей обедающих. В ящики, размещенные под столешницей, ставят грязную посуду, чтобы она не оскорбляла зрения во время обеда. Неподвижная часть стола уставлена приборами, солонками, бумажными салфетками и всем, необходимым для обедающего. Средина стола движется вправо, влево, по желанию сидящих за столом, при помощи металлических ручек у края двигающегося круга. Стоит потянуть за эти ручки – и можно достать самому все, что хочешь. Нет нужды не только в прислуге, но и в скучном „передавании“ и зачастую назойливом „угощении“ хозяйки.

Средина стола занята декоративными предметами – цветами, овощами, фруктами, винами, пивом, водами, конфетами, орехами и т. п. Примыкающая к приборам ближайшая окружность стола уставлена горячими блюдами, кастрюлями, мисками с крышками, сковородами с паштетами, форшмаками, селянками, соусами, салатами, консервами и пирожками, гренками, соленьями, печеньями и большой, изящной, металлической вазой с супом. Суп наливается в чашки, – так удобнее. Лакированный в белый цвет стол устраняет надобность в „скатерти“, которую Н.Б. Северова-Нордман называет „возможною только во времена крепостного права“.

Каждую среду в Пенатах проходили званые обеды, на которых существовали свои, пенатовские правила. Хлеб перед обедом гости резали сами. У каждого рядом с его приборами обязательно лежал листок бумаги со словами: „Пенаты – равноправие, самопомощь“». Тут же находилось и меню на сегодня. Журнал «Огонек» приводит состав блюд одного из таких обедов: «На присланном мне „меню“ 9-го февраля 1911 г. значатся следующие блюда: котлеты из сельдерея, соус луковый, полендвица[8] вегетарианская, разные салаты, селянка, пирожки, фрукты, чернослив, кофе. Обозначена и стоимость „основной“ части обеда – 18 коп. По свидетельству хозяйки „Пенатов“, цены обедов на персону „колеблются от 11 до 18 коп.“».

Перед обедом разыгрывались номера и соответственно места за столом. Тот, кому доставался первый номер, получал почетную должность председателя обеда, которого вела к столу супруга художника. Если первый номер получала женщина, то ее усаживал за стол сам Репин. Вход в столовую возвещали звуки там-тама, а сам обед походил больше на капустник, чем на обычный прием пищи.


«Среда» у И.Е. Репина


В статье журнала «Огонек» приводятся несколько правил поведения за столом, автором которых выступил сам Илья Ефимович:

«Правило 1-е. Каждый входящий должен нарезать себе хлеба; за услугу соседу полагается штраф: речь.

Правило 2-е. Никакое блюдо не должно быть передаваемо другому. Провинившийся добряк-любезник попадает в штрафные: за ним речь.

Правило 3-е. Едят не торопясь, так как вегетарианская пища также требует долгого пережевывания; скорая еда вредна.

Правило 4-е. Насытившись, тарелки прячут в ящик, который выдвигается сидящими; каждый ящик на две персоны.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всё о Санкт-Петербурге

Улица Марата и окрестности
Улица Марата и окрестности

Предлагаемое издание является новым доработанным вариантом выходившей ранее книги Дмитрия Шериха «По улице Марата». Автор проштудировал сотни источников, десятки мемуарных сочинений, бесчисленные статьи в журналах и газетах и по крупицам собрал ценную информацию об улице. В книге занимательно рассказано о богатом и интересном прошлом улицы. Вы пройдетесь по улице Марата из начала в конец и узнаете обо всех стоящих на ней домах и их известных жителях.Несмотря на колоссальный исследовательский труд, автор писал книгу для самого широкого круга читателей и не стал перегружать ее разного рода уточнениями, пояснениями и ссылками на источники, и именно поэтому читается она удивительно легко.

Дмитрий Юрьевич Шерих

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Очерки поэтики и риторики архитектуры
Очерки поэтики и риторики архитектуры

Как архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств или из культурной памяти, в которой эта «форма» представлена как опыт жизненных наблюдений? Храм, дворец, отель, правительственное здание, офис, библиотека, музей, театр… Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой; это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. По каким признакам мы узнаем эти архитектурные жанры? Существует ли поэтика жилищ, поэтика учебных заведений, поэтика станций метрополитена? Возможна ли вообще поэтика архитектуры? Автор книги – Александр Степанов, кандидат искусствоведения, профессор Института им. И. Е. Репина, доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ.

Александр Викторович Степанов

Скульптура и архитектура