Владимир Гандельсман

От фонаря

ВЛАДИМИР ГАНДЕЛЬСМАН

ОТ ФОНАРЯ

Новое литературное обозрение

Москва

2024

УДК 821.161.1.09

ББК 83.3(2Рос=Рус)6

Г19

Редактор серии – Д. Ларионов

Владимир Гандельсман

От фонаря / Владимир Гандельсман. – М.: Новое литературное обозрение, 2024.

«Все творчества – кульминация головокружительного ужаса смерти. Но они же, по третьему закону Ньютона, – отчаянная жажда самоутверждения и жизни». «Я знаю свои фонари наизусть. Пожалуй, прошел бы их вслепую. И не только. Я знаю почти наверняка, какой сегодня не горит, а какой начинает предупреждающе помигивать». Эпизоды биографии и фрагменты окружающего мира, увиденные сквозь тонкую поэтическую линзу, скреплены в романе Владимира Гандельсмана центральным образом фонарей, за которыми должен следить герой, похожий на обязательного фонарщика из «Маленького принца». Сберегая буквальный, физический свет, он так же заботливо хранит вспышки воспоминаний о близких и всполохи собственной творческой жизни. Во вторую часть книги вошел комментарий к стихотворениям Владимира Гандельсмана, написанный его двоюродным братом Александром. В этих заметках разворачивается история лирического героя поэзии Владимира, рассказанная с позиции, крайне близкой автору биографически и метафизически. Владимир Гандельсман – поэт и переводчик, лауреат премии «Московский счет» (2011).

В оформлении обложки использован рисунок А. С. Заславского «Дом на углу ул. Садовой и пер. Банковского».

ISBN 978-5-4448-2403-0

Первое отделение: от фонаря

Часть первая

АПРЕЛЬ

(Время действия в рассказе от автора – 2006 год, город Н.)

Сидящий в автобусе человек наклоняется, отламывает от коричневого коржика и откуда-то от колена забрасывает куски в рот, методично, кусок за куском, ни на кого не обращая внимания, а закончив, вынимает книгу и пристально в нее впивается, все без промедления, без малейшего приготовления к погружению в еду или чтение, в непрерывности ежедневного ритма.

Рядом сидит девушка в громких наушниках. «Почему вы все время расширяете свое присутствие?..»

(В подобных случаях Эдуард говорит: «Делайте это тихо!»)

Она не слышит. Не удивительно – это мой внутренний монолог. Я пытаюсь читать рассказ друга Леонида, первый из присланных, из тех, которые он не публикует, потому что герои и некоторые второстепенные персонажи еще живы и слишком узнаваемы.

Вот уже сорок лет я веду дневник, но никому не показываю, почти никто и не знает о моем тайном увлечении, а он известный прозаик, умеющий искусно длить и изгибать фразу или – наоборот – укрощать ее до двух-трех слов.

(Время действия в рассказе Леонида – начало 1990-х, Санкт-Петербург)

«Дверь открылась. Удаляющееся в темноту коридора лицо пробелело теплым и опухшим сном, осевшим в веках и состарившим ее до рукой-подать-будущего, где не очень подметено, каплющая вода торит ржавую тропу в ванной и молодая, но отуманенная пылью фотография когда-то навестившего провинциального отца косо жухнет в коридоре.

Этот расстроенный инструмент свидания должен был продлиться еще несколько тактов, пока Дмитрий снимал куртку.