От Голливуда до Белого дома

Все произошло намного быстрее и легче, чем я себе представлял. Вместе с Игорем мы создали частный клуб у подножия горы. Изначально в нем было десять учредителей, «Клубная десятка», как мы себя называли. В ее состав входили мы с Игорем, Генри Дж. Хайнц II, владелец компании кетчупов; Бейзил Гуландрис, греческий судовой магнат, занимавшийся еще и недвижимостью; Ханс и Питер Эстины из состоятельной бостонской семьи (Питер был так очарован Шугарбушем, что стал там лыжным инструктором); Джордж Бейкер-младший, банкир, хорошо известный в свете; Эндрю Бейкер, член американской национальной сборной по лыжам; Нил МакКоннелл, наследник состояния косметической империи «Эйвон»; и Майкл Батлер, лихой малый, мой знакомый по Палм-Бич и охоте на лис, который прекрасно катался на лыжах, а одевался еще лучше — у него было по крайней мере двадцать полностью скоординированных комплектов для катания (шапка, свитер, брюки), и на склоне он никогда дважды не появлялся в одном и том же.

Место сбора «Клубной десятки» можно было назвать скорее функциональным, чем элегантным. Здание стояло на узкой полосе земли, не более чем в двухстах ярдах (около 182 метров) от подъемника. Это было белое дощатое строение с большими окнами, у которых мы могли сидеть и с комфортом наблюдать за другими лыжниками. Внутри был один большой, хорошо обставленный зал с камином и обеденной зоной, где могло разместиться до 75 человек. При нем была кухня, где хозяйствовал французский шеф-повар Оливье Коклен, превосходно разбиравшийся и в еде, и в винах. Мы часто собирались в нашем клубе в пятницу вечером, после долгой дороги из Бостона или Нью-Йорка, а в субботу вечером нам подавали великолепный обед, после которого часто устраивались танцы или даже костюмированные балы.

Атмосфера в Шугарбуше царила неформальная, почти студенческая. Каждый уик-энд превращался в легкую великосветскую версию Дартмутского зимнего карнавала[230]

с его играми, состязаниями и шутками. Некоторые из нас выстроили себе шале в тихой долине в полумиле от склонов. Моими соседями стали дирижер джазового оркестра Скитч Хендерсон, Таки Теодорокопулос[231]

, Майкл Батлер и братья Эстины. У каждого из нас были свои друзья, которых мы приглашали на уик-энды, после чего они, как правило, тоже хотели присоединиться к лыжному клубу и построить собственное шале. Из Бостона и Нью-Йорка приезжали многочисленные члены клана Кеннеди — Джин и Стив Смиты, Пэт Лоуфорд, Юнис и Сарджент Шрайверы. Присоединялся к нам и сенатор Тед Кеннеди, один из самых отважных горнолыжников, которых я когда-либо видел; с моей точки зрения, он рисковал чрезмерно, особенно во время скоростного спуска. Часто у нас бывали соревнования по равнинным лыжам, где мужчину и женщину связывали веревкой, и они бежали в паре. Обычно это происходило после сытного ланча с несколькими бутылками вина (а моей девушкой на уик-энд всегда была модель, которая никогда раньше на лыжах не стояла, и мне приходилось тащить ее за собой до финиша). Наши игры и состязания собирали толпы зрителей. Слухи о курорте, «где катается на лыжах высшее общество», распространялись быстро.

Деймон Гэдд увеличил число подъемников, открыл новые спуски, покрыв ими практически всю гору, а потом открыл на курорте бутики и рестораны. Армандо Орсини купил старый амбар, повесил там хрустальные люстры и устроил ресторан, назвав его своим именем. Знаменитый лыжник Стейн Эриксон стал инструктором и пригласил в лыжную школу других европейских инструкторов. Курорт процветал, успех пришел к нему очень быстро. Приезжали европейцы — Аньелли с компанией, Бенно Грациани, Витторио де Камерана, французы; приезжали техасцы — Линн и Оскар Уайатт, Боб Саковиц, Джозефин Аберкромби; приезжали греки — Гуландрис и Ниархос. Контингент состоял из молодых, красивых и богатых.

Теперь я понимаю, что тогда в Шугарбуше можно было сколотить целое состояние — купив недвижимость (я мог приобрести 7000 акров [2832 гектара] земли по цене $7 за акр), построив отели, занявшись едой, лыжным оборудованием, даже лыжной модой. Жаль, что я вовремя об этом не подумал. Но тогда я только радовался, что нашел место, где могут собираться мои друзья и кататься на лыжах, место для проведения зимних уик-эндов, когда я не мог полететь в Европу. Я был зациклен на здоровом образе жизни, свежий воздух пьянил меня, и мысли о коммерции даже не приходили мне в голову. По правде говоря, Шугарбуш проигрывал таким местам, как Санкт-Антон и другие альпийские курорты. Погода в Вермонте холоднее, чем в Альпах, склоны чаще покрываются ледяной коркой. На трассах образовывались колдобины, со все большим притоком лыжников они становились опасны. Жена Игоря Шарлин как-то упала и получила сложный перелом лодыжки, которая так никогда правильно и не срослась. Это привело ее к зависимости от обезболивающих средств, что, в свою очередь, стало одной из причин ее преждевременной смерти.