От ГУЛАГа до Кремля. Как работала охрана НКВД – КГБ

Никаких намеков о политике и взаимоотношениях наших стран Тито не допускал. А в конце разговора сказал, что предстоящая встреча должна была давно состояться. Эта фраза для меня была очень важна. Вообще от нашей беседы у меня осталось самое благоприятное впечатление. Встреча была очень корректной. Об этом я также сообщил в ЦК КПСС.

В день прилета нашей делегации я рано выехал на аэродром, самолет прибывал в 10 утра. Недалеко от аэропорта были выстланы ковровая дорожка, вдоль которой был построен весь дипломатический корпус, большой ковер недалеко от трапа самолета и небольшой ковер вдали от дипкорпуса, который прибыл своевременно.

Вот-вот прилетит наш самолет, а руководства Югославии нет. Но как только в небе показался наш самолет, тут же подъехали члены Политбюро Югославии и встали на малый коврик. Самолет идет на посадку, а Тито все нет. Я был серьезно взволнован. Наконец, когда самолет приземлился, Тито приехал на «Паккарде». Выйдя из машины, он встал на большой ковер и стоял один в позе Наполеона. Члены Политбюро стояли отдельно и подошли, когда наши руководители стали спускаться по трапу самолета. Подойдя к Тито, Никита Сергеевич сказал: «Здравствуйте, товарищ Тито, вот наконец-то мы и встретились». Тито кивнул и подошел к стоящему рядом микрофону. Сказав несколько формальных приветственных слов, он предоставил слово Хрущеву. Н. С. Хрущев начал говорить с переводчиком, но Тито резко отодвинул переводчика в сторону и сказал, что переводить не надо, так как в Югославии хорошо знают русский язык. Таков был первый негативный жест со стороны Тито.

После церемонии встречи Тито, Хрущев и Булганин на «Паккарде» поехали в резиденцию. Несмотря на то, что никакого оповещения о прилете нашей делегации ни в печати, ни по радио не было, людей на улицах было много и они приветствовали советских гостей. За полкилометра до резиденции по обе стороны улицы была выстроена шпалерами «титовская гвардия», одетая в оригинальную красочную форму.

Расставаясь по приезде в резиденцию, условились, что переговоры начнутся завтра в десять утра в «Белом доме» Тито.

После завтрака в этот день Хрущев и Булганин согласно программе посмотрели некоторые достопримечательные места Белграда.

На другой день начались переговоры. Руководители нашей делегации всячески пытались свалить вину разрыва добрососедских отношений на Берия. Однако Тито категорически возразил и прямо сказал, что во всем, что произошло, виноват только Сталин. Тито был обижен на советские средства массовой информации, которые печатали клеветнические материалы на руководство Югославии и самого Тито. В подтверждение принесли охапку советских газет с этими материалами.

В частной беседе генерал Жежель говорил мне, что были случаи, когда Тито слушал передачи советского радио о Югославии и плакал.

Нашей делегации пришлось признать вину советской стороны и переговоры закончились принятием декларации, которая означала прорыв в наших отношениях с Югославией. Дальше согласно программе для делегации была организована поездка по стране. Мы были на острове Бриони – это красивейшее место с реликтовыми соснами, превращенное по существу в отдельную резиденцию Тито. На острове делегацию встречал сам Тито. Он пригласил Хрущева и Булганина в автомобиль, и, выпроводив из машины водителя, сам сел за руль, а мы, сопровождающие лица, сели на приготовленные кареты с извозчиками, одетыми в русскую форму. По дороге на полянах паслись пятнистые олени и фазаны. Во время пребывания на острове Бриони мы совершили прогулку на яхте Тито по Адриатическому морю. Затем состоялась поездка в Словению, красивейшую провинцию, где мы остановились на даче Тито на озере Блед.

Нами были привезены богатые подарки. Помню, в Бледе Н. С. Хрущев вызывает меня и говорит: «Надо сегодня же развести по квартирам членов Политбюро наши подарки по списку». «Хорошо, – сказал я, – сейчас же выезжаю». Подарками занимался зав. отделом управляющего делами Совмина СССР К. И. Рыженков. Из Бледа через Загреб я приехал в Белград, и мы с Рыженковым начали развозить подарки по квартирам. Мужчинам – охотничьи ружья специального изготовления, женам – меха. Никогда не забуду, как радовались жены подаркам, угощали нас. А жена Ранковича, накинув песцовый палантин, пустилась в пляс. Это вручение подарков было приятной процедурой, и мы с этой задачей справились успешно, потому что руководители Югославии благодарили Хрущева и Булганина за подарки.