От Иерусалима до Рима: По следам святого Павла

Несчастный тюремщик, увидев открытые двери камер, решил, что узники разбежались. Дабы доказать свою невиновность, он извлек меч и хотел, по традициям Филипп, умертвить себя. Но тут он услышал голос Павла: «Не делай себе никакого зла, ибо все мы здесь!»

После этого и стражник, и вся его семья уверовали в Иисуса Христа и крестились. Прекрасным и трогательным завершением истории служит картина: тюремщик, вчерашний враг апостола, собственноручно омывает его раны. За сим последовала благодарственная трапеза, на которой новообращенный страж доказал: хоть он и немногое узнал о христианстве, но полученные семена упали на благодатную почву.

На следующее утро появились ликторы с приказом об освобождении узников. Похоже, городские власти к тому времени осознали, насколько серьезную ошибку допустили. При их попустительстве унизили достоинство римских граждан, и если пострадавшие решат жаловаться в вышестоящие инстанции, их проступок может обернуться крупными неприятностями. Павел тоже это понимал. И не собирался безропотно сносить оскорбление: его, римского гражданина, «без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают?» Он отказался покидать тюрьму, пока городские власти не принесут публичных извинений. Те вынуждены были согласиться. «И, пришедши, извинились пред ними и, выведши, просили удалиться из города». Павел и Сила распрощались с членами христианской церкви в Филиппах и, оставив где-то Луку и Тимофея, направились в сторону Фессалоники.

6

Я шел по тропинке вдоль того ручья, где некогда крестили Лидию. Сторож сообщил, что современные турки называют его Бунарбаши, что переводится как «верховье, исток реки».

Усевшись на песчаной отмели, я наблюдал за стадом буйволов, которые мирно паслись в зарослях кресс-салата. В этот момент на берегу появилась крепкая босоногая девушка. Не замечая меня, она вела себя без всякого стеснения: подоткнула повыше юбки, вошла в ручей и принялась срезать стебли салата. Мне захотелось сфотографировать юную крестьянку, но тут она наконец-то меня увидела и впала в совершенную панику. Девушка побросала срезанный кресс-салат и с громкими, испуганными воплями выскочила на берег. В удаленных деревнях Турции и Македонии до сих пор живут люди, которые верят, что злые иностранцы могут похитить их душу и спрятать в маленькую черную коробочку. И, честно говоря, я не уверен, что у нас есть право смеяться над их суевериями.

В своем гневе девушка выглядела очаровательной. Я даже и не догадывался, что в массивном, мускулистом теле может скрываться столько юной девичьей грации. Она топала босыми ногами и раздраженно размахивала ножом. Я отправил сторожа, чтобы тот попытался успокоить девушку, но это лишь еще больше разожгло ее гнев. Наконец мне надоело. Я достал книгу и углубился в чтение. Это произвело неожиданный эффект: местная фурия моментально успокоилась и вновь вернулась к своим делам. Казалось, она вовсе забыла о моем существовании.

Свое Послание к Филиппийцам Павел адресовал к христианам, которых он крестил в этом ручье в 50 году.

Письмо это появилось на свет через несколько лет после визита Павла в Филиппы. По ряду признаков можно предположить, что апостол писал письмо, сидя в темнице. Большинство исследователей сходятся на том, что это происходило в Риме — когда Павел сидел в тюремной камере и дожидался ответа цезаря на апелляцию. Однако некоторые ученые полагают, что речь может идти о неизвестном (во всяком случае, не зафиксированном в Деяниях) случае пленения в Эфесе. Приступая к посланию, апостол намеревался выразить благодарность христианам Филипп за деньги, которые те собрали и отправили попавшему в беду апостолу. Собранные средства были переданы через человека по имени Епафродит, жителя Филипп, которому удалось поднять дух Павла, находившегося в заключении. Во время своей миссии Епафродит серьезно заболел, однако в конце концов смог вернуться в Филиппы и доставить своим землякам павловское послание.

«Благодарю Бога моего при всяком воспоминании о вас, — писал Павел, — всегда во всякой молитве моей за всех вас принося с радостью молитву (мою), за ваше участие в благовествовании от первого дня даже доныне… Как и должно мне помышлять всех вас, потому что я имею вас в сердце в узах моих, при защищении и утверждении благовествования, вас всех, как соучастников моих в благодати, Бог — свидетель, что я люблю всех вас любовью Иисуса Христа…

Желаю, братия, чтобы вы знали, что обстоятельства мои послужили к большему успеху благовествования, так что узы мои о Христе сделались известными всей претории и всем прочим, и большая часть из братьев в Господе, ободрившись узами моими, начали с большей смелостью безбоязненно проповедывать слово Божие»³⁰.

В этом месте послания мы ощущаем некую нотку усталости. Ну, что ж, Павел уже немолод. За спиной у него долгие годы физических и моральных трудностей, и сейчас, вынужденный переносить тяготы заключения, он мечтает об отдыхе.