От испанки до COVID_19. Хроники нападений вирусов

И чем сложнее организован вид, чем дальше его организм развился по сравнению с простым скоплением клеток, тем больше у него будет патологических (болезненных) реакций. Сочетание и оформление этих реакций будет зависеть от вида. Способность организма человека, как, впрочем, и всех живых систем, отвечать с помощью определенных механизмов на изменение внутренней среды, предполагает, что болезнь как реакция не является простым нарушением здоровья. В патологическом процессе заложен не хаотичный, а именно системный ответ организма, точнейшие настройки которого закреплены в эволюции вида. При этом реакция организма идет по определенному и точному сценарию, здесь нет многообразия, наоборот, характерна типичность ответа.

Это типичные (не подразумевает простоту) программы. Они касаются и физиологического ответа, и патогенетических механизмов, являются следствием филогенеза приспособительных реакций отдельного вида в условиях множественных воздействий внешней среды. Именно поэтому на определенной стадии развития науки о человеке на смену частной патологии пришла новая наука — общая патология, которая стала изучать не отдельные заболевания, а типовые реакции и изменения при разных заболеваниях.

Мы не можем состоять из малодифференцированных клеток с неограниченными размерами и постоянным ростом. Эволюция, используя правило подчинения отдельных клеток и тканей общей задаче целостного организма и вида, создала такой высокоинтегрированный организм, для которого дифференцировка[53]

и старение есть неизбежная реальность. Старение человека — это плата за интеграцию, оно встроено в механизмы жизнеобеспечения этой интеграции (186).

И, следовательно, если человечество создает сегодня самые идеальные условия для долгой жизни в старости, а значит, существования в состоянии болезней, то оно продлит и существование условий, благоприятных для того, чтобы пришел очередной вирус и уничтожил часть нашего вида. Человек ближайшего будущего должен жить дольше в состоянии здоровья, и даже при атаке вирусов качество его жизни не должно заметно снижаться.

Давайте посмотрим на современного 75-летнего человека более внимательно. Например, высокофункциональный и независимый человек — с одной стороны, и хрупкий (с синдромом старческой астении) человек в том же возрасте — с другой стороны. В обоих случаях это старость «по паспорту», но какая огромная разница! Само по себе это уже говорит, что настало время разделить и классифицировать старость не только по возрасту внутри периода старости (75–89 лет), но и по ряду других признаков, например, по функциональным возможностям, зависимости от помощи окружающих, снижению когнитивных функций, коморбидности и наличию гериатрической симптоматики.

Одним из интересных способов определять начало старости является оценка не того, сколько человек прожил, а сколько человеку предстоит прожить (согласно данным таблиц дожития для определенной когорты). Исходя из этого и зная, что россияне живут значительно меньше европейцев, можно полагать, что старость в нашей стране наступает раньше, чем на Западе. Можно сравнить наши данные с данными по продолжительности жизни в Чехии, Венгрии и Польше и сказать, что старость у россиян начинается заметно раньше. Возможно, что возрастная компонента смертности от COVID-19 в России несколько другая, чем в Европе, в силу вышесказанного.

Российское население стареет сегодня и будет продолжать стареть завтра. Если сейчас медианный возраст жителя страны составляет 39,6 года, то уже к 2035 году он достигнет 44 лет. Есть еще одна особенность, которую видит врач-гериатр: средний россиянин имеет больше заболеваний на подходе к старости, чем наши соседи. Исходя из прагматизма профессии гериатра, я делю старость на успешную и старость, требующую вмешательства и заботы. Так, если пожилому человеку не нужен гериатр, то это здоровая или успешная старость, и как только индивид начинает нуждаться в помощи, то это уже состояние нездоровья в старости. Средний россиянин также раньше становится подвержен синдрому старческой астении, т. е. меньшей жизнеспособности, чем европеец в том же возрасте. И новый вирус, возможно, заметил, что это состояние нездоровья у россиян сегодня наступает несколько раньше.

В настоящее время у человечества есть колоссальный запрос на здоровье в старости, ведь наш современник в развитых странах чаще уже доживает до этого возраста. А для этого ему нужно серьезное научное знание, которое подскажет, что следует изменить и что предпринять. А пока без финансовых вложений со стороны государства в фундаментальную геронтологию, причем самым серьезным образом, наш мир будет только дряхлеть.