От Каина (СИ)

Пилат сначала хохотнул, но тут же стих, словно подавившись.

- Предложи гостю сесть, - внезапно вмешался женский голос. - Он этого достоин.

Каин обернулся и удивился, увидев высокую черноволосую женщину с серыми глазами.

- Клавдия, я же говорил, что буду работать. И этот человек не гость, а пленник, которого я должен осудить, - возмутился Пилат.

- Дурная у тебя работа - достойного человека держать в цепях и судить, - сказав это, она даже не взглянула на мужа, а сразу направилась к Каину. - Знаю, вы его уже простили, а я еще не смогла.

Ее нежная рука легла поверх руки Иешуа, закованной в цепи.

- Я принесла вам отвар, который поможет вам...

Она действительно держала кубок, но, понимая что цепь не позволит собеседнику поднять руки, посмотрела на супруга.

- Вели снять с него цепи. Он никуда не сбежит, правда ведь?

Она мягко улыбнулась, а Каин с трудом кивнул, всматриваясь в ее серые глаза. Они казались ему знакомыми, страшно знакомыми...

Пилат вздохнул, но спорить не стал.

- Снимите с него цепи и оставьте нас! - велел он двум стражникам.

Те подчинились, ничего не спрашивая, сняли кандалы и удалились.

Тогда Клавдия вручила Каину кубок.

- Пейте. Это очень хороший отвар, он охладит боль и внутри, и снаружи.

- Надеюсь, это не настойка белладонны, - прошептал Каин и все же отпил часть отвара, не дожидаясь ответа.

Клавдия не ответила, она только улыбнулась и шагнула к мужу.

- Зачем ты здесь? - спросил Пилат холодно, словно не был рад своей жене.

- Пришла убедиться, что суд твой будет честным.

- Я тебе уже все объяснил.

- А я просила предложить гостю сесть.

Сказав это, она улыбнулась и села чуть позади мужа на бархатный ковер, покрывающий небольшую часть лестницы.

- Я буду счастлив, если вы просто позволите мне перейти в тень, - прошептал Каин, опустошивший кубок.

- Можешь и в тень войти, и даже сесть, если клянешься честно отвечать на мои вопросы.

Каин кивнул, неспешно сделал два шага, опустился на колени и сел на пол, поставил рядом кубок и сложил руки в полном смирении.

- Клятв я давать не стану, - признался он. - Они всего лишь звук, но правду говорить обязан, ибо только она может меня защитить.

Пилат хмыкнул.

- Ты знаешь, кто я? - спросил он холодно.

- Разумеется, - отвечал Каин. - Вы прокуратор Иудеи Понтий Пилат, человек, не считающий иудейскую веру достойной.

Пилат усмехнулся.

- Ни одна религия не имеет смысла, а ваша - и подавно.

- Религия смысла, быть может, и не имеет, но вера делает людей сильнее.

Пилат оскалился.

- Синедрион желает твоей смерти! - объявил он громогласно.

- Я знаю, - ответил тихо Каин, не поднимая головы.

Пилат молчал, наблюдая, как солнце подползает все ближе к босым ногам странного проповедника.

- Вот умрешь ты и что? - спросил внезапно Пилат. - Кому какое дело до твоей смерти?

Каин все же поднял глаза и посмотрел на него, прежде чем спросить:

- А разве вам не заплатили за мою смерть? Или вам заплатили недостаточно, чтобы ваши сомнения отступили?

Пилат позеленел.

- Вы правы, - проговорила внезапно Клавдия. - Ему заплатили, но хотят не просто смерти. Они требуют распятия.

- И что с того? - удивился Каин. - Казнь уже куплена. Суд смысла не имеет. Так сделайте, как они хотят. Зачем вам я? - Он медленно встал. - Если вы хотите больше денег, то говорите с тем, кто вам платил за мою смерть, а давать повод вам для ненависти или гнева я не хочу. Мне еще умирать на кресте.

Пилат скривился, а Клавдия посмотрела Каину в глаза, и он окончательно убедился, что они ему знакомы.

***

- Это был не последний мой разговор с прокуратором. Он старательно тянул время, но Клавдия больше не появлялась, а я, признаюсь, ждал ее, но мне досталось общество остроносого лысеющего Понтия-Шмонтия.

- Разве он не был мудрым человеком? - спросил Иван удивленно.

- Мудрым? - переспросил Каин. - Он был умен - это конечно, но мудрости в нем не было ни грамма - сплошная гордыня.

Каин выпрямился, горделиво вздернул нос и воскликнул.

- Да будет справедливо мое слово и справедлив мой суд!

И тут же усмехнулся.

- Вы запомните имя Понтия Пилата! - грозно воскликнул он и шутливо развел руками. - Но, если честно, всем плевать на его имя и на то, каким он был. Булгаков оправдал его как мог, а я не стану. Не был он философом, но и осуждать его я тоже не хочу. Он пытался понять. Иногда его устраивали мои ответы, и он молчал. А иногда приказывал бить меня, чтобы я не говорил больше ничего, хотя мог бы просто не задавать вопросов. Решение его оттягивалось, а я только и делал, что искал взглядом Клавдию.

Глава 69

Глава 69 - Единственная женщина

Тихо скрипнула дверь темницы.

- Закройте меня с ним и идите, - приказал женский голос.

- Но госпожа?..

Возражений она не принимала:

- Он в цепях. Да и без них он не тронул бы меня, - ответила Клавдия и, отмахнувшись, шагнула ближе к пленнику.

Каин медленно открыл глаза. Цепи не позволяли ему упасть даже в полудреме, и он каким-то чудом все еще держался на ногах, словно ему было жаль собственных рук и без того уже истерзанных цепями.

- Я пришла поговорить с вами, - сказала Клавдия почти нежно.