От Калигулы до королевы Марго

Земли Мазарини приобретал у разорившихся дворян целыми герцогствами или графствами. Владениями распоряжался разумно, собирая с них максимальные подати. После него остались запасы драгоценных металлов, прежде всего серебра, измеряемые тоннами. Говорили, что с годами первый министр стал почти болезненно, по-гобсековски жаден.

Он умер в ночь с 8 на 9 марта 1661 г. Его последние слова были: «Вся моя надежда на Иисуса Христа». Анна Австрийская прожила еще пять лет, но была сразу же отодвинута от власти сыном, Людовиком XIV. А Мазарини, как и Ришелье, остался в истории великим каменщиком, строившим здание французского абсолютизма.

Жан Кальвин

Женевский папа

Ироническое прозвище «Женевский папа» Жану Кальвину дали современники. В этом прозвище заложено глубокое содержание. Человек, который отчаянно боролся с папством, сам сделался чем-то вроде римского папы, причем далеко не лучшего. В то же время нельзя отрицать его удивительной харизмы, которая вела за ним многих людей. Он превзошел в убежденности и энергии борьбы за обновление церкви всех великих деятелей Реформации: Яна Гуса, Джона Виклифа, даже самого Мартина Лютера.

Важно, что Кальвин родился именно в ту эпоху, которая в нем очень нуждалась. Начало XVI века — это раннее Новое время, когда мучительно протекает расставание с тысячелетием средневековья, когда происходят революции не только политические, но и технологические, культурные и духовные, меняется картина мира, формируется гуманистическая философия. Одной из величайших революций в умах стала Реформация.

Жан Кальвин появился на свет 10 июля 1509 г. в провинциальном городе Нуайоне на севере Франции. Его так и называли — нуайонец, что звучало сначала презрительно, а потом — гордо: настолько очевидны были его способности и успехи в учебе. Отца звали Жерар Ковен (Кальвин — та же французская фамилия, но в латинизированном варианте). Он был секретарем епископа, фискальным прокуратором, синдиком соборного капитула в Нуайоне.

У этого небогатого служащего было шестеро детей — четыре сына и две дочери. Денег на такую большую семью не хватало. Выручало то, что Жерар был человеком общительным и обзавелся нужными связями. В частности — с богатым и знатным семейством Момор. В их доме охотно принимали талантливого мальчика Жана. Позже он говорил, что время, проведенное у Моморов, — это лучшие воспоминания его детства и юности. Учился он вместе с младшими Моморами.

В 1521 г., когда Жану было двенадцать лет, отец добыл для него пребенду — нечто вроде небольшой средневековой стипендии, содержание для духовного в счет его будущей службы. Два года Жан существовал на пребенду, а в 1523 г. отец под предлогом того, что Нуайону грозит чума, отправил сына в столицу для продолжения образования.

В Париже Жан учился вместе с Моморами в коллегии Ламарше, затем его за успехи перевели в одну из лучших школ — коллегию Монтегю. Он всюду продвигался благодаря талантам и необыкновенному усердию. Кальвин блистал в учебе, но в коллегии его не любили. Он казался однокашникам слишком фанатичным. Ему дали кличку Аккузатив, то есть «Винительный падеж».

Ирония истории состоит в том, что через несколько лет в той же коллегии Монтегю предстояло учиться Игнацию Лойоле. Кальвин и Лойола — два великих харизматика времен Реформации, носители противоположных идейных зарядов. Если Кальвину предстояло стать знаменем Реформации, то Лойоле — одним из ее главных врагов.

Рене Буавен. Жан Кальвин в возрасте 53-х лет. 1562. Женевская библиотека, Женева

Казалось очевидным, что Жана ожидает духовное поприще, но отец приказал ему заняться юриспруденцией. Этот путь давал надежду на хороший заработок. На заре капитализма составлялось много документов, и адвокаты были востребованы.

Жан был покорен воле отца, хотя из его позднейших писем следует, что он не хотел становиться юристом. Впрочем, со временем юридическая грамотность очень ему пригодилась. А тогда, в юности, он отправился сначала в Орлеан, к известному юристу Петру Стелла, а затем в Бурж, к еще более знаменитому юристу Альциати, приглашенному во Францию самим Франциском I. Этот монарх как будто пытался перенести во Францию итальянское Возрождение.

Лекции в Бурже Альциати иногда читал в стихах. Это был важный пример для Кальвина, который со временем стал пламенным проповедником. Слушал он и лекции известного немецкого гуманиста Мельхиора Вольмара, отличавшегося любовью к древнегреческому языку, античной культуре, но при этом сочувствовавшего Реформации, идеи которой уже носились по Европе. После занятий Вольмар не раз брал Кальвина под руку и на зависть другим ученикам прогуливался с ним в саду. Заметив интерес талантливого юноши к античности, учитель посоветовал ему тем не менее идти в теологи. Знание выученного в Бурже греческого языка понадобилось Кальвину, чтобы с легкостью читать Новый Завет. Для него это было особенно важно, поскольку он, как и все протестанты, призывал вернуться к истокам христианства.