От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

9.1.7. Но во всем плохом, есть что-то хорошее. Уже в середине 1994 года отмечали: «…Реорганизованная пресс-служба ФСК концентрирует все свои усилия на том, чтобы внедрить в массовое сознание убежденность в незаменимости современных (они уже позавчерашние) чекистов в борьбе с самыми опасными видами преступности. И массовое сознание, ошалевшее от уличных взрывов, автоматных разборок, грабежей и насилия, дрогнуло. И на чекистов теперь начинают надеяться все больше, чем на родную, но немощную (ленивую, коррумпированную, безвластную и т. п.) милицию. И это уже дает возможность Степашину просить у президента поддержки и получать ее».[573]

Но когда надо было проверять готовность борьбы на деле, возникали проблемы. Обещать одно, выполнять обещание — совсем другое.

Но опасность руководители ФСК не забывали подчеркивать. Озабоченность криминализацией политической ситуации в России выразил на встрече в редакции «Литературной газеты» Степашин

, по мнению которого преступные группировки подталкивают своих людей в парламент и правительство.[574]

Правильно, а что они хуже других. Одни проталкивают одних, другие — других. Когда был убит депутат Государственной Думы Сергей Скорочкин, еженедельник «Новое время» написал: «Убитый депутат — лошадка из того таинственного табуна, который прискакал в Думу после парламентских выборов в 1993 году…Среди таких Скорочкин, использовавший депутатский мандат как ценную купюру, как выгодный — потому что законный — привесок к сколоченному капиталу…

Скорочкин оказался в Думу потому, что был крутым парнем, а не яркой политической фигурой. У крутых парней всегда много врагов…

У него были деньги, собственная водочная фабрика. И враги среди конкурентов. Он зарабатывал деньги не только легальной продажей сникерсов в коммерческих палатках, но и фальшивой водкой. Зарабатывая врагов среди правоохранительных органов.

Сергея Скорочкина знали не только сотрудники Зарайского УВД, но и ФСК. Первые осведомлены о его связях с мафией, вторые имеют доказательства вины Скорочкина, когда он «в целях самообороны» выпустил очередь из автомата в гражданина Шанидзе и его спутницу».[575]

9.1.8. Не справляясь с валом преступности правоохранительные органы одновременно находили время для разборок между собой. В мае 1994 года СМИ заговорили о разоблачении преступной группы высокопоставленных сотрудников МВД РФ, что якобы свидетельствует о некоем противоборстве между ФСК И МВД. Это так «расстроило» соответствующих должностных лиц, что центры общественных связей ФСК и МВД заявили о «дружбе» и взаимной поддержке в выявлении преступников в своих рядах. Правда, факт существования преступников в системе МВД она признали, но разговоры о раздоре сочли провокацией.[576]

Но между тем, проблема такая была. Определенная конкуренция и соперничество между МВД и КГБ (и его преемниками) было давно. Это, почти естественный процесс, но в рассматриваемый период он стал приобретать политическую окраску. Наряду с традиционными МВД и ФСК, набирали вес другие спецслужбы, которые возглавляли лица более приближенные к президенту, лица, становившиеся все более и более влиятельными. А для усиления этого влияния им нужно было подчинить себе еще и два традиционных ведомства.

Генерал Александр Михайлов как-то неясно упоминал о каком-то искусственном противоставлении ФСБ и МВД и о том, что Ерин

со Степашиным этого боялись.[577]

Остается догадываться, кто был эти злодеем. Но пока кандидатуры видно всего две: Коржаков и Барсуков. А пока шли разборки между правоохранительными органами…

9.1.9.

17 октября 1994 года в результате взрыва в служебном кабинете был убит журналист газеты «Московский комсомолец» Дмитрий Холодов.

С самого начала его убийство связывали с расследованием коррупции в Западной группе войск (Германия). Вспомнили, что бывший начальник Контрольного управления при президенте РФ Юрий Болдырев еще в ноябре 1992 года представил в администрацию материалы о фактах преступной деятельности в ЗГВ. Он говорил: «Уже тогда и Алексей Ильюшенко, и Сергей Степашин еще до поездки в ЗГВ заявляли о сомнительности выводов нашей комиссии. А потом в Западную группу была вторая комиссия, она проверила обвинение из знаменитых 11 чемоданов Руцкого. Результат известен, он был предопределен заранее: прозвучали лишь общие заявления о том, что ни один факт не подтвердился. Причем не было приведено ни одного конкретного случая, который бы проверили, и он не подтвердился».[578]

И с самого начала активную роль в расследовании играла ФСК. По словам ответственного сотрудника этого ведомства ситуация находилась под контролем директора ФСК, правда расследование вела прокуратура (своего следствия в ФСК не было, см. пункт 6.1.5. настоящей книги).[579]