От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

Тот же Жмаков написал: «Подлость, однако, всегда наказуема, рано или поздно за нее приходится расплачиваться. Ильюшенко частично расплатился не только потерей престижной должности, но и презрением тех, кто его знал».[709] Впрочем, с Ильющенко многое до сих пор не ясно. Хотя должно быть ясно, ведь он возглавлял главное ведомство по законности.

Сам же Ильюшенко валил все на КГБ. По его словам дело против него было сфабриковано теми силами среднего звена КГБ-ФСБ, которые настроены антиельцински. Лично ему эта служба мстила за то, что он прекратил уголовное дело против Вила Мирзоянова. Конфликт с ФСБ усугубился по мере того, как он прекратил дело Панскова{144} и привлек к уголовной ответственности несколько ответственных сотрудников федеральной службы, а также жестко требовал соблюдать законность в органах государственной безопасности.[710]

Первое время экс-прокурор вообще отказывался давать показания,[711] ограничиваясь словами: «Это абсурд и провокация».[712]

«Тяжелая судьба Алексея Ильюшенко — хороший урок, преподанный российской демократии».[713] Но урок оказался не впрок. И со следующими генеральными прокурорами были проблемы. Не везло Ельцину

на главных законников страны. Вот только о них мы поговорим позже.

ГЛАВА X. «Первая чеченская война» (начало)

10.1. Кто виноват и что делать?

10.1.1. «Человечество ведет особый счет войнам — самым трагическим периодам своей истории. Вновь и вновь вопрошая, в чем истоки этих трагедий, откуда вести их родословную, люди пытаются найти ответы на вопросы, которые с любой точки зрения нельзя назвать отвлеченными. И главный из них: вызваны ли войны неконтролируемыми общественными силами или случайным стечением обстоятельств, незадачливостью, некомпетентностью, а то и безумными амбициями политиков?»[714]

В первой книге речь о Чечне уже шла.{145}

Приняв ряд бестолковых и непоследовательных решений, руководство страны словно забыло о существовании этого региона. «Первые три года Ельцина Чечня существовала как узаконенная серая зона. Она оставалась частью России, пользовалась российскими правительственными субсидиями и продолжала входить в российскую финансовую систему. При этом таможенные и правоохранительные органы России до нее добраться не могли».[715]

Информация о событиях в Чечне доходила до Москвы, но становилась достоянием лишь ограниченного круга лиц. «Эта информация глушится яковлевско-попцовским телевидением», — так писали политические противники российских демократов и ельцинского режима.[716] Создавалась иллюзия нечего особенно не происходящего. Да и не до Чечни всем им было. Власть делили и собственность растаскивали.

Когда в основном поделили, т. е. приняли новую Конституцию, появилось время заняться чеченской темой. «К середине 1994 года о Чечне вспомнили».[717] Встал вопрос: что делать?

Но за одно нужно было бы ответить на вопрос: кто виноват?

Без понимания кто конкретно должен ответить за ошибку, нельзя быть уверенным в невозможности повторения такой ошибки. Довольно банальная мысль, но, согласимся, что в жизни, особенно политической, такой вопрос часто остается без ответа.

Собственно говоря, начинать нужно было именно с ответа на вопрос: кто виноват? И тогда уже легче бывать ответить на следующий. Для многонациональной России чрезвычайно важно правильно разбираться такими проблемами. Но не до этого политикам было, они дрались за власть, используя все только с своих личных и сиюминутных интересах.

Разумеется, известные политики быстро обвинили своих соперников и недоброжелателей. Например, В.В. Жириновский давал простой ответ: «Страшной кровоточащей раной стала война в Чечне. К ее развертыванию причастны те, кто объявил себя демократом в 1990–1991 гг.».[718]

Российских демократов критиковали и некоторые более приближенные к президенту страны лица. Сергей Степашин в конце 1994 года напомнил: «Туда в течение двух лет, когда премьер-министром был Егор Тимурович Гайдар, шли денежки не на выплату пенсий, не на жизнь. Вся социально-экономическая инфраструктура уничтожена. Там по сути дела был самый настоящий полпотовский режим. Деньги шли на вооружение, шли на чьи-то счета и личное обогащение немногих. И эти денежки сегодня работают и убивают наших военнослужащих».[719] Заметим, что это директор ФСК говорил, когда нужно было ответить на вопрос, почему долго ждали.