От Ханаана до Карфагена

По-видимому, вскоре после всех этих событий карфагеняне начали новое, наступление в Испании. Если на рубеже VI–V вв. или в начале V в. до н. э. под их властью оказалась юго-западная часть страны, то теперь они распространяют свое господство на ее юго-восточную часть. Об этом свидетельствуют археологические данные, показывающие уменьшение и практически исчезновение греческой керамики и увеличение карфагенского импорта (Villard, 1960, 119; Astruc, 1962, 72–74, 80–81; Lopez Castro, 1995, 71). Каковы были события, связанные с подчинением Юго-Восточной Испании, неизвестно, но едва ли это подчинение прошло мирно, ибо существуют свидетельства разрушений в ряде местных поселений этого района (Blazquez, 1983, 435; Wagner, 1983, 244–245). В стратегических пунктах своих владений карфагеняне построили укрепления (Blazquez, 1983с, 431–432; Wagner, 1983, 245–246), которые, может быть, были похожи на оборонительную систему, созданную в Сардинии. Захват этого района или, по крайней мере, установление над ним прочного карфагенского контроля были признаны вторым римско-карфагенским договором, заключенным в 348 г. до н. э. (Polyb. III, 24; Liv. VII, 27, 2), который упоминает и Диодор (XVI, 60, 1), относя его к несколько более позднему времени — 344 г. до н. э.

Этот договор свидетельствует о дальнейшем территориальном расширении Карфагенской державы по сравнению с концом VI в. до н. э. Кроме территорий, признанных карфагенскими в первом договоре, т. е. Ливии «по ту сторону Прекрасного мыса», Сардинии и карфагенской части Сицилии, теперь карфагенскими признаются район Тартесса и Мастии, т. е. юга и юго-востока Пиренейского полуострова. Среди карфагенских поданных, формально равноправных с карфагенянами, появляются утикийцы и «тирийцы». Под последними явно подразумеваются тирские колонисты в Испании (Циркин, 1976, 34–36, 37). Договор 348 г. до н. э. обращает на себя внимание и тем, что в нем запрещается всякая римская торговля в Африке (Ливии) и Сардинии, в то время как в предыдущем договоре она была разрешена, хотя и на определенных условиях (Walbanc, 1957, 348–349). Это свидетельствует об укреплении карфагенской власти над местными племенами. В Африке такое укрепление связано с именем того же Ганнона, который закончил войну с Дионисием и получил, видимо, за свои африканские победы прозвище Великого (Trog. Prol. XX).

Позже Ганнон вновь появляется в Сицилии. В греческой части острова положение снова осложнилось. Власть Дионисия-младшего оказалась непрочной. Тирана сверг его родственник Дион, который, в свою очередь, пал жертвой заговора. Наступила полоса постоянных смут и смены тиранов. Одним из претендентов на пост правителя снова выступил Дионисий. Его соперник Гикет пошел на союз с карфагенянами (Diod. XVI, 67, 1; Plut. Tim. 7), которые отправили на помощь ему армию во главе с Ганноном. Ганнон захватил Энтеллу, населенную кампанскими наемниками Дионисия-старшего, и двинулся на Сиракузы. Город был охвачен гражданской войной: одна часть его оказалась под властью Гикета, другая — под властью Дионисия. Карфагеняне вмешались в эту войну на стороне первого и захватили порт. Казалось, еще немного, и власть в Сиракузах полностью окажется в руках Гикета и стоящих за ним карфагенян. Однако на помощь сиракузянам из их метрополии Коринфа было отправлено войско во главе с Тимолеонтом. Ганнон, вероятно, не смог помешать высадке Тимолеонта, поэтому был отозван в Африку. Его преемник Магон вступил в войну с Тимолеонтом, но потерпел поражение и очистил сиракузскую гавань (Diod. XVI, 67–69; 73; Plut. Tim. 9-13; 16–21).

Такой оборот дел в Сицилии вызвал, очевидно, напряжение в Карфагене. Этим решил воспользоваться Ганнон и, отомстив тем, кто его отстранил, попытаться снова захватить власть. Под предлогом свадьбы дочери он задумал собрать в своем доме всех сенаторов и уничтожить их. Под этим же предлогом он решил устроить пир для всего народа и, видимо, затем сообщить о совершившемся перевороте и получить поддержку. Однако карфагенские правители разгадали хитрость. Увидев крушение своих замыслов, Ганнон удалился из города и, вооружив 20 тысяч рабов, захватил какую-то крепость. Едва ли такое большое количество рабов могло быть даже у такого богатого человека как Ганнон (Gsell, 1918, 247, прим. 2), так что можно говорить о мощном восстании рабов, спровоцированном честолюбивым карфагенским аристократом. Мятеж, однако, не удался, Ганнон был схвачен и после жестоких мучений убит почти со всеми родственниками (lust. XXI, 4, 1–8). Только один сын Ганнона, Гисгон, уже известный своими военными талантами, избежал смерти, но был изгнан из Карфагена (Diod. XVI, 81).