От Ханаана до Карфагена

Это, однако, не означает, что Тир сохранил независимость. Он был вынужден признать верховную власть вавилонского местного царя, который, как и раньше в Иерусалиме, сменил местного царя. На тирский трон был посажен Баал II (Ios. Contra Арр. I, 21). Возможно, что Итобаал был уведен в плен в Вавилон. Вавилонский текст, составленный около 570 г. до н. э., свидетельствует о нахождении при вавилонском дворе среди прочих царей также царей Тира, Сидона и Арвада (ANET, 308).

В то же время, как и в первом пророчестве против Тира, Иезекиил (28, 20–24) предсказывал и опустошение Сидона. Вероятно, в это время Сидон, как и Тир, тоже был не зависим от Вавилона, и пророк предвидел грядущее нападение на него вавилонского царя. Надо иметь в виду, что Сидон, как и Тир, участвовал в совещании, собранном в Иерусалиме. Удары по Иерусалиму, Тиру, Сидону уничтожили возникшую было коалицию. Попытка переднеазитских государств сообща защитить свою независимость потерпела поражение.

К сожалению, об обстоятельствах подчинения Сидона, как и других финикийских городов, Вавилону — ничего неизвестно. Можно лишь говорить, что вавилонский царь предпочел не включать финикийские города непосредственно в территорию своего царства, а ограничился признанием ими своей верховной власти. Когда Навуходоносор посадил Седекию на иерусалимский трон, он взял с него клятву верности: сохранить страну в целости, не задумывать никакого переворота и не вступать в дружеские отношения с Египтом (Ios. Ant. Iud. X, 7, 1). Видимо, это была стандартная клятва, так что можно думать, что и финикийские цари приносили ее. Характерно, что в этой клятве ничего не говорится о выплате дани. В упомянутой выше надписи Навуходоносора много говорится о поставке ливанских кедров в Вавилон для строительства храмов (ANET, 307), но создается впечатление, что они были нарублены самим вавилонским царем, а не поставлены в качестве дани финикийцами. Видимо, для Навуходоносора было важнее политическое утверждение, чем непосредственные экономические выгоды. И то, что вавилонскому царю, по словам Иезекиила, не было никакой награды после подчинения Тира, тоже свидетельствует о том, что ни денег, ни каких-либо других ценностей Вавилон от Тира не получил.

После подчинения Финикии какая-то часть финикийского населения была уведена в Месопотамию. Из Иудеи после первого взятия Иерусалима и превращения страны в вассальное государство Навуходоносор переселил в Месопотамию знать, воинов и ремесленников (II Reg., 24, 15–16). В вавилонских документах встречаются упоминания ремесленников, в том числе судостроителей, из Тира, Библа и Арвада (ANET, 308). Часть из них была уведена в плен еще до осады Тира, так как самый ранний из этих документов датируется тринадцатым годом правления Навуходоносора (Katzenstein, 1973, 313–314). Видимо, уже тогда Финикия признала власть Вавилона, но позже могла, как и Иудея, отпасть от него. Часть таких насильственных переселенцев получали пайки от царя и являлись царскими рабами (Дандамаев, 1974, 328). Однако далеко не все депортированные обращались в рабство. Значительная их часть селилась вместе, возможно, на пустошах, образуя особые общины, сохранявшие и оберегавшие свою этническую индивидуальность, хорошо помнившие те города, из которых они были выселены; среди таких общин отмечается Бит-Цурайа около Ниппура, в которой жили тирские переселенцы (Дандамаев, 1974, 328–329; Eph'al, 1978, 81–83). Может быть, такие общины организовывали и переселенцы из других финикийских городов.

Как уже говорилось, Навуходоносор предпочел не включать финикийские города непосредственно в территорию своего царства. Это, конечно, объясняется экономическим значением Финикии, что не мешало вавилонскому царю осуществлять строгий надзор за подчиненными царями. В частности, в Тир был назначен некий Энлиль-шапик-зери, который в должности шандабакку, вероятно, контролировал не только политическую, но и экономическую жизнь города: в частности, он назван первым свидетелем в долговой расписке на огромную по тем временам сумму в 3 мины и 8 сиклей серебра (Unger, 1926, 314). Этот документ датируется 41-м годом правления Навуходоносора, т. е. последним годом его долгого царствования. А уже через три — года тот же Энлиль-ша-пик-зери был таким же чиновником с тем же титулом шандабакку в месопотамском Ниппуре; такие шандабакку были в Ниппуре и раньше (Unger, 1926, 314–316). Таким образом, это был обычный высокий чиновник, следовательно, с точки зрения вавилонского правительства, его полномочия и в Тире, сохранившем свою автономию, и в крупном и почитаемом месопотамском городе ничем не отличались.