От хлора и фосгена до «Новичка». История советского химического оружия

Из переписки:

«Фишман – Фрунзе (копия – Берзину)

20 марта 1925 г., Берлин.

Совершенно секретно.

1. „Аэрохимические опыты“

…вчера я был принят генералом Хассе, которому и изложил свои сомнения, требуя, чтобы мне была дана возможность встретиться с тем, кто непосредственно работает над конструированием аэробомб и газораспылителей. Хассе вначале отвечал весьма уклончиво и почти отрицательно, ссылаясь на строгий надзор Антанты (работы были запрещены Версальским договором. – Л. Ф.) и на усиленное наблюдение за ним пацифистских кругов. Я ответил, что, считая вполне необходимым проявлять максимальную осторожность в наших взаимоотношениях, все же не вижу основания для того, чтобы так уж опасаться нескольких встреч, которые могут произойти у меня с некоторыми из их доверенных лиц. Это тем более важно, что эти лица… знают, для чего предназначаются конструируемые ими аппараты… В конце концов Хассе согласился с моими доводами… я должен буду в течение этих дней встретиться с их специалистами. Большего не удалось добиться… У меня нет уверенности… что меня действительно сведут с кем надо и покажут, что надо. Все это дело чрезвычайно затягивается. Мне еще не ясно, боятся ли они открыть свои секреты или же просто не хотят показать своей технической неподготовленности…

С коммунистическим приветом, Я. Фишман» [667].

«Фишман – Фрунзе (копия – Берзину)

3 апреля 1925 г., Берлин. Совершенно секретно.

…Идея, первоначально положенная в основу аэрохимических опытов (лаборатория и теория в Германии – опыты в большом масштабе у нас), начинает распространяться на другие роды оружия…

Вообще производит впечатление, что руководящая группа рейхсвера несколько тверже взяла курс на нас. Пока это только впечатление, которое я постараюсь в ближайшее время проверить…

С коммунистическим приветом, Я. Фишман» [667].