От Кибирова до Пушкина

Ощущением невозможности выразить какие-то идеи, мысли, стили в рамках современной эмигрантской периодики. Мы столкнулись с каким-то подобием цензуры — конечно, не в советских масштабах, но тем не менее — с цензурой: о том-то нельзя писать или надо писать не так. Столкнулись с некоторой своего рода партийностью. И вот захотелось создать скромный журнал, ставящий задачу дополнения других журналов. Само название «Синтаксис» возникло по аналогии с первым самиздатским журналом в России, с журналом «Синтаксис» А. Гинзбурга. В названии журнала есть и другая идея: слово «синтаксис» означает «связь в предложении». Это тоже единство — единство непринужденной, свободной речи, будь то обыкновенная человеческая или поэтическая речь. Я воспринимаю это как возможность одной ветке расти в одну сторону, а другой — в другую, но тем не менее — при общем, синтаксическом стволе русской культуры. Было ощущение еще одного пробела — чисто жанрового, в области критики, эссеистики, публицистики — публицистики не в виде пламенных воззваний и атакующих статей, а размышляющей публицистики. Оказалось, что помимо меня ряд авторов не могут уложиться в рамки современной эмигрантской периодики.[1247]

Действительно, у «Синтаксиса» — журнала «публицистики, критики, полемики» — довольно быстро сложился устойчивый круг авторов, куда вошли А. Есенин-Вольпин, З. Зиник, Л. Копелев, П. Литвинов, Б. Шрагин, А. Жолковский, И. Ефимов, Г. Померанц (продолжавший жить в СССР), А. Янов, Е. Эткинд и другие представители либерально-демократической интеллигенции. Подчеркнем, что Е. Эткинд, поначалу сотрудничавший с «Континентом» («„Человеческая комедия“ Александра Галича» — 1975, № 3; «Наши присяжные» — 1976, № 1), затем резко разошелся с В. Максимовым и стал постоянным автором журналов «Синтаксис», «Время и мы». В № 5 (1979) «Синтаксиса» была напечатана чрезвычайно резкая по тону статья Е. Эткинда «Наука ненависти», посвященная «Саге о носорогах» и личным качествам В. Максимова. Подчеркивая, что это произведение «прежде всего очень слабо литературно», Е. Эткинд писал: «Ни В. Максимову, ни журналу „Континент“, ни делу защиты прав человека не угрожают стада носорогов. Угрожает взаимная ненависть, которая поднимет первую эмиграцию на третью, третью на вторую, православных на евреев, правых на левых, молодых на старых, французов на русских, Восток на Запад… Зерна всех ненавистей содержатся в „Саге о носорогах“»[1248]

. Отметим попутно, что в № 5 «Синтаксиса» содержались еще два сугубо отрицательных отзыва о «Саге»: статья Б. Шрагина «Синдром нормального человека» и письмо Л. Копелева «Советский литератор на Диком Западе», присланное им из Москвы.

Годом раньше Лев Копелев опубликовал в № 16 «Континента» литературно-критический очерк «Памяти Александра Галича», однако в дальнейшем с этим журналом не сотрудничал. Поскольку в период эмиграции резко усилились мировоззренческие расхождения между А. Солженицыным и Л. Копелевым, а «Континент», как правило, отстаивал позиции А. Солженицына, то трещина раскола пролегла также между Копелевым и Максимовым. Но подлинной причиной личного конфликта между ними стал, на наш взгляд, именно уничтожающий отзыв Л. Копелева о «Саге», которого В. Максимов уже не смог ни забыть, ни простить. Начисто отрицая художественные достоинства данного текста, сравнивая литературный стиль и уровень полемики «Саги» с фельетонами Д. Заславского, статьями Вс. Кочетова и Н. Грибачева, Л. Копелев писал: