От Кибирова до Пушкина

Третья гипотеза, и самая правдоподобная: посредником между Мельгуновыми и Лосевым мог выступить лосевский университетский товарищ Павел Сергеевич Попов (1892–1964). В начале 1940-х годов Лосев прервал общение с Поповым как с человеком, способствовавшим его изгнанию с философского факультета Московского университета. Но в 1910–1920-х отношения были вполне дружеские. В 1919 году Попов, как и Лосев, был избран на должность профессора Нижегородского университета[1327]. В 1930-м он проходил по тому же следственному делу, что и Лосев, хотя, в отличие от своих подельников, был отпущен без последствий. Во время допросов среди прочего ему вменялось в вину личное знакомство с Мельгуновым[1328]

. Возможно, что и фигурирующий в следственном деле кузен Попова Д. И. Щепкин[1329] был не просто однофамильцем Николая Щепкина и Дмитрия Митрофановича Щепкина, входивших вместе с Мельгуновым в «Тактический центр» (существовали ли тут какие-то родственные связи, нам пока выяснить не удалось).

С Мельгуновым Попов был знаком с середины 1910-х. Сохранились его письма к Мельгунову (1913–1916)[1330]

. Имя Попова встречается в дневниковых записях 1915 года Мельгунова и его жены[1331]. Попов был не только секретарем бердяевской Вольной Академии Духовной Культуры, в которую входил и Лосев, но и кандидатом в члены Ревизионной комиссии «Задруги» в 1918 году, а в 1919-м — руководителем философской комиссии издательства, затем кандидатом в члены Совета. Он печатался в различных изданиях «Задруги», в том числе в созданных при издательстве журналах — «Задруга» и «Голос минувшего»[1332]

. 3 октября 1922 года, судя по дневниковой записи И. Н. Розанова, Попов, наряду с Сивковым, Федоровым и Розановым, был у Мельгунова на последнем заседании «Голоса минувшего», предшествующем последнему с Мельгуновым заседанию совета «Задруги» 6 октября и организованным затем, 8 октября, правлением «Задруги» проводам Мельгунова за границу[1333].

Все эти факты, с нашей точки зрения, дают основание предположить, что именно Попов мог привлечь Лосева к вступлению в мельгуновское кооперативное товарищество и одновременно содействовать публикации его статьи в «Russland».

Лосевское участие в «Russland» изначально не должно было ограничиться одной публикацией в первом выпуске сборника. Судя по помещенному в «Russland» Перечню статей, которые предназначались для каждой из двух частей, в первом выпуске сборника предполагалось напечатать и второй лосевский текст «Die Ideologie der orthodox-russischen Religion» («Идеология русской православной религии»). Возникает вопрос: что это за текст и почему он не был напечатан? Возможно, именно для «Russland» предназначался сохранившийся в лосевском архиве текст, переведенный на немецкий язык М. Е. Грабарь-Пассек, «Die Qnomatodoxie» — «Имяславие», освещающий «одно из древнейших и характернейших мистических движений православного Востока»[1334], нашедшее немало апологетов из числа русских религиозных мыслителей начала XX века.

Однако нельзя не обратить внимания на то, что лосевская статья по религиозным проблемам — не единственный «исчезнувший» из сборника текст. Из указанных в Перечне одиннадцати статей, предназначенных для первого выпуска «Russland», судя по экземпляру РГБ, опубликовано было лишь шесть, т. е. практически половина. Помимо лосевской, «исчезли» две статьи Розанова — об истории русской литературы и о современной русской литературе; статья Ю. Соколова о русской сказке, а также статья С. Глаголя о русском театре. Аналогично из одиннадцати статей Перечня для второго выпуска «испарились» три: две статьи Кононова и статья Федорова «Революция 1917 года». Кроме того, не соответствуют друг другу порядок статей и их названия, указанные в Перечне, названиям и реальному расположению статей в самих выпусках. Например, статья Б. Соколова называется в Перечне «Das Volksepos», а внутри выпуска — «Das russische Volksepos», причем в Перечне она занимает позицию «9», а на самом деле напечатана по счету пятой. Или: статья Сивкова в Перечне называется «Die Staatsverfassung des alten Russlands und die Reichsduma» и стоит под номером «7», а в реальности напечатана последней, восьмой, и озаглавлена «Die Reichsduma». В Перечне работ автором статьи о значении русской литературе назван Ж. Маттьё. Но во всех доступных нам изданиях «Russland» (в экземплярах из РГБ и в более сохранном экземпляре «Russland» из библиотеки Университета Беркли, по которому сделан репринт в 2010 году) нет заключительной страницы статьи, где должно было фигурировать имя автора, — первая часть везде обрывается на половине предложения на с. 192. Однако содержание статьи, знакомство с широким кругом русских писателей — от Ф. Тютчева до Вл. Соловьева — заставляет усомниться в авторстве иностранца и наводит на мысль, что заявленная в Перечне статья о русской литературе И. Розанова могла быть напечатана под измененным заглавием.