От Клюквы до Кьюриосити

Когда он возвращается в город и, бросив свой дилижанс в мыльном тупике, (так прозвал он конечную станцию общих и доступных для всех летательных аппаратов – прозрачных, с тонкими стенками, как мыльные пузыри, и ненадежных по виду), бредет к центральной площади, окруженной домами-ракушками цвета махагони. Хельг не замечает, как в его сторону катит один из шустрых пузырей и выпускает на волю высокого робота с молочно-белой кожей, который нагоняет его своим летучим бегом у самых ворот, предваряющих эспланаду. Они недолго разговаривают – спорят, судя по голосам, продвигаясь по длинной улице без определенного рельефа.

Видно, что робот чем-то сильно огорчен и считает себя виноватым перед Хельгом: «Ты еще можешь вернуться на Землю», говорит он привычно и чисто по-марсиански добавляет – «Меня из-за сюда попал ты». У марсиан своеобразно протекают мыслительные процессы, мыслят и говорят они с конца. И разумная машина, бывшая до земной эпопеи марсианским созданием, скоро перестроилась на родной лад. «Время назад отмотать есть способ. Ты можешь опять стать землянином, погибнуть должен я только. Спасать меня было не надо тебе». Ясно слышно, как человек, отвечая, отрицательно качает головой и повторяет – «Старые, старые сказки».

Робот настойчиво теребит человека за локоть: «Будь осторожен. До тебя с предыдущим художником произошла непонятная история. Исчез загадочно он. Не нашли его, а, может, и не искали вовсе!» Хельг думает: «Да, в этом есть непонятные моменты. Странное дело – мне становится намного хуже в удлиняющейся галерее, где предыдущий художник поместил в ближнем закруглении несколько картин с изображением своего прошлого». Одна из них – пейзаж белокаменного города за обмелевшей рекой, когда-то впадавшей в круглое синее озеро с лебедями на фоне рыжих холмов и сливочного неба, вызывают необычные ощущения у землянина. Странно склоненные линии плакучих ив, ветвями падающие в узкие и глубокие вади, почему-то всегда напоминают художнику о смерти. В углу стоит медная труба, как объяснили Хельгу, его предшественник был единственным человеком на Красной планете, игравшим на двух музыкальных инструментах – тромбоне и флейте.

Человек и робот продолжают спорить, активно жестикулируя. И смысл речей, произносимым Хельгом, является следующий: «Если все переставить метами и изменить ход времени, я бы все равно спас тебя от смерти. Тут ничего нельзя поменять, дружище!».

Пойдем за ними. Заглянем еще дальше – как случилось, что эти двое оказались на Марсе? Вернемся на Землю, к недавним событиям, которые случились в Сингулярии с апреля сорок восьмого по майскую весну 2049 года.

Читатель, вот уже и третья глава позади, вспомни, что твоя конструкция нуждается в надежном фундаменте. Закладывай его с надеждой!

Про молекулярный синтез и про того самого Галлия

В апрельский день 2024 года, открывший начало новым роботам, ажиотаж на кафедре химического и биомолекулярного инжиниринга, где экспериментировали с различными электропроводящими материалами, применяя шаблонный синтез на основе оксида графена, вполне объясним. Здесь, наконец, получили уникальную комбинацию из металла и углерода, которая могла обеспечить распознавание оптимальной деформации и возможности осуществлять беспроводную связь. Новый материал был толщиной меньше бумаги и составлял около 0,089 мм, в нем прочность семидесяти процентов платины и палладия уравновешивалась пластичностью тридцати процентов аморфного углерода. Перспективное изобретение расширило возможности в экспериментах с нетрадиционными материалами и позволило изготовить самого продвинутого робота. Исследования продолжались, и они стояли на пороге еще более грандиозного открытия – мифического существа, которое может стать более могущественным после сгорания дотла. Оно будет способно возрождаться, как феникс из пепла, оно будет вечным, как… сама жизнь и сама любовь?!

Так рождались роботы нового поколения, которые, совершенствуясь, преодолели двадцать четыре года и оказались в 2048 году.

Тоже апрель, но уже прилично отдалившийся. Как всегда, от востока до запада, и от севера до юга, спокойно работала нейросеть. Мелькали картинки, ставились лайки, сотни миллионов подписчиков различных платформ общались в виртуальном мире; и этот мир для человечества, погруженного в глубины искусственного интеллекта, был альфа и омега, начало и конец.